Если настигнет проклятие. Ирина Ирсс
У Алека найдётся миллиард саркастических шуточек, но ни одного нормального ответа, и я понятия не имею, как с этим бороться.
Перед глазами, наконец, виднеется высокое здание главного корпуса университета, и я даже не осознаю, что с облегчением вздыхаю, пока эхо не растворяется в полнейшей тишине, царящей в салоне. Знаю, что в этот момент Алек бросает на меня взгляд, который, наверняка, если бы видела его, призвал чувствовать себя виноватой. Но я его не вижу, а значит ещё могу проявлять упорство. Это мой выбор, и я вполне имею право принимать подобные решения, но Алек…
Бог мой, Алек буквально доводит меня до безумия, считая, что я не способна позаботиться о себе сама.
Алек находит свободное парковочное место, и машина останавливается. Ещё с полминуты в салоне автомобиля слышится только наше дыхание. И судя по глубокому вздоху со стороны Алека, он собирается нарушить молчание. Но он этого не делает. Ещё один глубокий вздох, и неожиданно кончики его пальцев касаются моих волос. Вздрагиваю. Тело, позабыв посоветоваться с разумом, мгновенно реагирует, отзываясь бросившимся в рассыпную покалыванием по коже. Беглым, лёгким движением Алек проводит по прядям волос и убирает их за ухо, открывая своим пальцем доступ к шее, линии подбородка и, добравшись до его середины, он поворачивает моё лицо к себе. Я не сопротивляюсь, в следующую секунду меня уже встречает взгляд его тёмных глаз – таких красивых и пленительных, словно гляжу в глубину совершенной летней ночи.
Он опускает взгляд и смотрит на мои губы. Только одна мысль о поцелуе заставляет сердце неистово заколотиться. Не могу думать, когда его губы так близко. Не говоря уже о том, чтобы продолжать дуться. Они такие манящие – полуоткрытые и отображающие чертовски соблазнительное обещание, что я готова сделать всё, лишь бы попробовать хоть каплю этого обещания.
Мало. Мне по-прежнему его мало.
Закрываю на долю секунды глаза, пытаясь отыскать улетучившийся разум, но затем понимаю, что не хочу его находить.
Я хочу целовать Алека. Ежесекундно. Без разницы, какие доводы выступали против этой затеи. Больше их нет. Есть только он. Дразнящее отсутствие расстояния между нами. Его дыхание на моих губах…
Ток накаляет каждое нервное окончание, когда его мягкие губы касаются моих. Алек целует так нежно, словно боится, что я рассыплюсь, если он даст себе больше воли. Слишком невинно. Передвигаюсь ближе, прижимаясь губами сильнее, и ладонь Алека скользит под мои волосы на затылок, сжимая его. Большой палец гладит мою скулу, отчего по телу проносится волна дрожи.
Однако невозможно выразить тоску этого поцелуя, словно мы готовы вот-вот проститься, предвкушая разлуку. Я знаю это чувство – чувство невыраженных слов. Утаенных, недосказанных, заменённых вот таким способом. Отличный способ, если учесть, что это почти работает. Жаль, что всего лишь «почти». Потому что я по-прежнему не удовлетворена исходом нашего разговора.
Прерываю поцелуй первая, но от губ его не отстраняюсь. Это просто невозможно, хотя и понимаю, что терроризирую только свою силу воли.
– Это