Без семьи. Приключения Реми. Гектор Мало
положения, потешался над полицейским. Он тоже прогуливался вдоль верёвок, но с внутренней стороны отгороженного пространства, и так забавно передразнивал полицейского, что смех зрителей не прекращался.
Не желая выводить полицейского из себя, я позвал Душку. Но тот не послушался и бросился от меня прочь, а когда я захотел его схватить, вырвался из моих рук.
Не знаю, как это получилось, но, очевидно, полицейский, ослеплённый гневом, вообразил, что я подстрекаю обезьяну, и быстро перескочил через верёвку. В два прыжка он очутился возле меня и пощечиной сшиб меня с ног.
Когда я поднялся, Виталис, который вырос точно из-под земли, стоял между нами и держал полицейского за руку.
– Как вы смеете бить ребёнка! – воскликнул он. – Это низость!
Полицейский хотел освободиться, но Виталис крепко держал его за руку. В продолжение нескольких секунд оба в упор смотрели друг на друга. Полицейский был вне себя от бешенства. Виталис был прекрасен. Он высоко поднял свою красивую седую голову; лицо его выражало возмущение и пылало гневом.
Мне казалось, что от одного его вида полицейский должен провалиться сквозь землю, но ничего подобного не случилось: резким движением он вырвал свою руку, схватил Виталиса за шиворот и грубо толкнул его.
Возмущенный Виталис выпрямился и, желая освободиться, сильно ударил полицейского по руке.
– Чего вы хотите от нас? – спросил Виталис.
– Я должен вас арестовать. Идёмте в полицию!
– Разве для этого необходимо бить ребёнка? – возмущённо сказал Виталис.
– Молчать! Ступайте за мной!
Виталис вновь обрёл своё хладнокровие; он ничего не возразил и, повернувшись ко мне, сказал:
– Иди в харчевню и оставайся там с собаками. Я сообщу тебе о дальнейшем.
Он не мог продолжать, так как полицейский грубо потащил его за собой.
Я вернулся на постоялый двор огорчённый и сильно обеспокоенный.
Уже давно прошло то время, когда Виталис внушал мне страх. Я искренне привязался к нему, и моя привязанность возрастала с каждым днём. Мы не только с утра до вечера были вместе, но иногда не расставались и ночью, так как часто спали рядом на соломе. Родной отец не мог бы больше заботиться о своём ребёнке, чем он заботился обо мне. Виталис выучил меня читать, писать, считать, петь. В холодные дни отдавал мне свои одеяла, в жару помогал нести вещи, которыми я был нагружен. За столом, или, точнее говоря, во время еды, потому что мы не часто обедали за столом, Виталис никогда не выбирал себе лучшие куски, а всегда делил поровну плохие и хорошие. Правда, иногда он драл меня за ухо или давал подзатыльник, но я на это не обижался, так как всегда помнил его заботу, добрые слова и трогательное внимание. Словом, он любил меня, а я любил его.
Разлука сильно огорчила меня. Что я буду без него делать? Как и чем жить?
Виталис обыкновенно носил деньги при себе, и при уходе у него не было времени передать их мне. У меня в кармане оставалось всего несколько мелких монет.