Без семьи. Приключения Реми. Гектор Мало
перебил Барберен.
– …для этого надо быть очень умным, – продолжал Виталис. – Я уверен, что у мальчика ума достаточно. Впрочем, мы это сейчас увидим. Произведём небольшое испытание. Если мальчик умён, он поймёт, что с синьором Виталисом у него будет возможность обойти всю Францию и увидеть много других различных стран. А если он глуп, он начнёт плакать, кричать, и синьор Виталис, который не любит капризных детей, не возьмёт его с собой. Тогда этому бедному мальчику придётся идти в приют, где его заставят много работать и где его будут плохо кормить.
Я был достаточно умён, чтобы понять его слова. Конечно, воспитанники синьора Виталиса очень забавны; очень интересно было бы всегда путешествовать. Но для этого надо расстаться с матушкой Барберен. Если же я откажусь идти с ними, то, по всей вероятности, не останусь и у матушки, так как меня отправят в приют.
Видя, что я стою взволнованный, со слезами на глазах, Виталис ласково потрепал меня по щеке:
– Ну вот, мальчик всё понял и не плачет, и завтра…
– Оставьте меня у матушки, – закричал я, – умоляю!
Прежде чем я успел что-либо прибавить, меня прервал отчаянный лай Капи. Собака кинулась к столу, на котором сидел Душка. Обезьянка, улучив момент, когда все обернулись ко мне, тихонько взяла стакан с вином и уже собралась его выпить. Но Капи заметил проделку обезьянки и решил ей помешать.
– Синьор Душка, – сурово сказал Виталис, – ты лакомка и вор. Встань в угол, носом к стене, а ты, Зербино, посторожи его. Если он не будет стоять спокойно, шлепни его. Капи, ты хороший пёс! Дай мне твою лапу, я пожму её.
В то время как обезьянка, тихо ворча, выполняла приказание, счастливый и гордый Капи протянул свою лапу хозяину.
– Теперь, – продолжал Виталис, – перейдём к делу. Даю вам тридцать франков.
– Нет, сорок…
Торг возобновился, но вдруг Виталис прервал его:
– Мальчику скучно. Пусть он пойдёт во двор харчевни и там поиграет.
В то же время он сделал знак Барберену.
– Верно, – ответил тот, – ступай во двор и никуда не уходи, пока я тебя не позову, не то я рассержусь.
Мне оставалось только повиноваться.
Я пошёл во двор, но, конечно, играть не мог. Я сел на камень и стал размышлять. Судьба моя решалась в этот момент. Что-то будет? Зубы у меня стучали от холода и волнения. Спор между Виталисом и Барбереном продолжался очень долго, и прошло больше часа, прежде чем Барберен пришёл за мной. Он был один.
– Идём домой! – крикнул он мне.
«Домой! Значит, я останусь у матушки?» Но я не посмел его об этом спросить, потому что он был сильно не в духе. Мы возвращались домой в глубоком молчании.
Приблизительно за десять минут до прихода домой Барберен, шедший впереди, остановился.
– Помни, – грубо сказал он, схватив меня за ухо, – если ты скажешь хоть одно слово из того, что сегодня слышал, тебе не поздоровится. Итак, берегись!
Глава IV
Родной дом
– Что