Секунда длиною в жизнь. Том 1. Дмитрий Сергеевич Карпов
нет на столе. Я иду к холодильнику чтобы взять их, как вдруг мой взгляд падает на заголовок из новостей: Борт QS764 потерпел крушение в аэропорту Калифорнии. На секунду я замираю в полушаге от стола и тут до меня доходит… Нож со звенящим треском падает на кафель, словно разрезает со свистом толщину воздуха. Я срываюсь с места в поисках пульта и прибавляю звук на телевизоре.
«В аэропорту Сан Франциско борт авиакомпании RT потерпел крушение вследствие удара о землю. При соприкосновении с землёй одно из крыльев самолёта отсоединилось от корпуса самолёта и протаранило фюзеляж. Погибли все члены экипажа вместе с немногочисленными пассажирами рейса. Общее число погибших составило 43 человека.»
Мои ноги подкашиваются от потери сил. Я словно потеряла жизнь, потеряла себя. Спина тихонько соскользнула по двери холодильника вниз и коснулась пола. Это и есть та секунда, с которой началась моя история. Не история милой девочки Луны, а именно меня. Серьезной, немного подросшей за полгода девушки, которая уже никогда не будет прежней. Эта секунда, стала причиной всех моих слез и страданий. Одна секунда, и мир перевернулся.
Глава 3.
Мы вышли из магазина и направились к машине. Я одной рукой несла пакет с продуктами, а другой обнимала маму за спину. Она тоже обняла меня. Это один из редких случаев в нашей семье, когда мы проявляем любовь друг к другу. После… Мы вообще перестали считать себя семьёй. Мама углубилась в работу чтобы справиться с горем, и это её право. Только вот она совсем забыла обо мне. Она уже не думала о том, как я, что приготовить, как поразвлечься – ничего такого.
Положив пакет назад, я села на переднее сиденье, поближе к маме, но она не спешила садиться. Она села на капот машины и смотрела в поле. Так прошла одна, две, три минуты, и я не выдержала. Терпение никогда не являлось моей хорошей чертой. Я села рядом.
– Красиво, не правда ли?
Ответа не последовало.
– Ты никогда не думала, есть ли кто-то или что-то, чего мы не видим? Может какой-то параллельный мир, или приведенья, или может инопланетяне? Они наблюдает за нами, возможно заботятся, пекутся о нас. У них свои проблемы, а наши им кажутся крошечными. Но что они вообще знают о нас? Никто не может понять горя, не пережив его сам наяву.
– Лунь, я совсем не заметила, когда ты так успела повзрослеть? – мама слегка улыбается, и эта улыбка – лучшая награда для меня. Это всё – твои заслуги, мама.
Луня, как приятно это слышать. Так меня называла лишь моя мамочка, никто больше не знал этого прозвища. Оно было такое родное для меня, такое теплое, как вязаный плед суровой зимой.
– Ну все, хватит киснуть, давай в машину.
Мы вместе сели, синхронно хлопнув дверьми, и сразу же двинулись. За окном мелькали серые поля, и кое где, сквозь лысые деревья, просматривались ели. Они выглядели такими безжизненными, что на меня находил ужас. Природа – единственное в нашей жизни, что всегда оставалось неизменным. Пусть оно и угасало каждую осень, но ему было суждено родиться снова весной. А теперь, я словно вижу это впервой. Никогда прежде я не замечала всей глубины