Гаргуль. Элиз Вюрм
такая икона – «Христос Виноградная Лоза», – виноградная лоза означает соединение мужчины и женщины (мужского и женского начал) в жаре любви и в состоянии жертвы, когда оба растворяются друг в друге, превращаясь в ничто, то есть становясь Всем – Богом.
Улыбка стала смущённой.
– Вино нельзя пить просто так, без любви, без занятия любовью, – любовью, которая есть жертва и растворение друг в друге – священнодействие! Вот почему пьющие люди превращаются в алкоголиков: их сжигает нерастраченная сила любви!
Агейп приехал через несколько минут, не один, – с ним был Мидас.
Он посмотрел на Ампелая, на неё.
– Что случилось?
– Авария. – Сказал Ампелай. – Случайность…
– «Случайность»?! – Резко сказал Мидас. – Я доверил тебе мою гостью!
– Прости!
Ампелай опустил глаза.
Нелл встретила взгляд Мидаса.
– Никогда ничего не делай без моего разрешения!
– Мидас… – Начал Ампелай.
– Замолчи!
Мидас вновь посмотрел на него.
– Признай свою вину, и замолчи!
Нелл вспомнила «Знаете, почему я потерял друга? Я замолчал!».
Она подумала, ты тоже признал свою вину, и замолчал?
Мидас посмотрел на неё.
– Ты можешь идти?
– Могу.
Нелл тоже посмотрела на него.
– Тебе больно?
– Немного.
Он заглянул ей в глаза.
– Мы возвращаемся на Азимут.
Глава 4
Мидас долго молчал, а потом остановился у обочины, и посмотрел на неё.
– Ты не пострадала?
Он прикоснулся к ней, – к её щеке, плечу.
– У тебя что-нибудь болит?
Нелл печально улыбнулась.
– Сейчас только душа.
Мидас обнял её.
– У меня тоже, Нелл, у меня тоже!
Когда они вернулись на Азимут, Нелл ушла в свою каюту.
Ей нужно было побыть одной.
Ей нужно было подумать.
Она обнималась с мужем сестры.
Сестра ещё не остыла, а она с ним обнималась!
Странно Нелл почувствовала себя, она не жалела о своём поступке, но понимала, что…
Нелл подумала, что я понимаю? Что я дерьмо? Я дерьмовая сестра!
Крис Айзек пел по радио «Blue spanish sky».
Он пел о женщине, которую любил, и которая ушла. Или умерла?
Нелл почувствовала отрезвление.
Она забыла, что больна.
Она всё забыла!
Прошёл час, – они договорились встретиться через час…
Нелл поняла, что не пойдёт.
Они долго не могли расстаться, он её не отпускал, Мидас!
Он ничего не говорил, смотрел, и она ничего не говорила ему, смотрела на него, и было не расстаться.
Мидас вновь обнял её, прижал к себе.
– Ты как родная!
Нелл тоже это почувствовала, испугалась!
Она сняла макияж, и легла в постель.
Азимут начал казаться домом, и это тоже пугало.
Нелл никогда не пугало так много – тяга к мужчине с глазами-маслинами, его жизнь…
Это его жизнь, не её!
Она вспомнила их первое объятие.
Он