Мой личный драмтеатр. Александра Макарова
принадлежать. Но мне было важно, чтобы он захотел на мне жениться, я съела ему весь мозг чайной ложкой, так или иначе, подталкивая к этому решению.
На подушке его аромат. Не могу себя заставить поменять постель, удерживая эти воспоминания. Говорят, что животные определяют подходящего партнера по запаху, мы, видимо, недалеко от них ушли.
Ночи напролет курю на балконе, пытаясь совладать с собой, но снова в памяти предательски всплывают картины нашей бурной совместной жизни.
– Ты возродила меня, я думал, что никогда уже не смогу полюбить. Моя Вера, мое второе дыхание, мое спасение, – шептал он мне на ухо.
– Ты разбудил во мне женщину, научил ей быть, спасибо.
Я помню все наши диалоги наизусть. Многочисленные «сердечки» в сообщениях, глупые, банальные, но такие долгожданные фразы. Не верилось, что прочитанные когда-то любовные истории наконец-то воплотились в реальности. Правда, через некоторое время меня от них стало тошнить. Переизбыток чувств убивает чувства.
Я превратилась в наркомана, которого лишили дозы, меня крутит и ломает, хочется выть от боли, но, с наступлением утра, я должна брать себя в руки, улыбаться ребенку, работать и делать вид, что все нормально, что все прошло, и я счастлива.
Не могу читать, не могу смотреть фильмы, не могу никуда ходить с друзьями. Меня тошнит от всего, что не связано с ним. Когда упиваешься своим страданием, оно прорастает в тебе, пускает корни, вплетается ветвями в вены и артерии, лишая личности, ломая характер, уничтожая все, что в тебе было в той, прошлой жизни. Мучительная ломка.
Анализировать свои эмоции довольно сложно, а признаться в них еще сложнее, особенно в негативных. Покажите мне хоть одного человека, который честно сознается, что завидует. Я завидовала его умершей жене. Для меня это самый ужасный факт, который я сейчас пытаюсь осознать, принять и проработать.
Я билась головой об стену, мысленно прося ее отдать Диму мне, отпустить его, наконец, ведь, несмотря на то, что он жил со мной, спал со мной и воспитывал детей, он все равно продолжал по ней страдать. Татуировка с ее портретом, заставка на телефоне с ее фотографией, ее личные вещи, ненавистное мной обручальное кольцо на безымянном пальце левой руки. Это было очень жестоко с его стороны. Меня разрывало на части от гнева, ведь с моей точки зрения, он меня предавал, он лгал и лицемерил, когда клялся мне в любви и говорил, что только мой, потому что по факту он оставался женат на другой, хотя ее больше и не было в живых. Я не знала, что мне еще сделать, чтобы занять ее место на пьедестале.
Сейчас я думаю, что ему просто очень нравился образ вдовца, потому что это вызывало всеобщую жалость, скорее всего, Дима никак не мог понять, что быть счастливым – не стыдно, даже после такой трагедии. А мне было невыносимо играть вторую роль.
22 июня 2018
Он позвонил. Меня прошиб холодный пот. Дрожащими руками я ответила:
– Да.
– Нужно решить оставшиеся вопросы с документами. В пятницу сможешь?
Не такой беседы я ожидала. Ни «Здравствуй»,