Лапочка. Ирина Васильевна Давыдова
под колонкой свои ладошки, я вернулась к столу и принялась за работу.
Школу я окончила в Сицилии, а поступать решила в Киеве в Институт международных отношений Киевского национального университета имени Тараса Шевченко. Родители долго уговаривали меня остаться в Италии, но я ни в какую не соглашалась, твердо настояв на своем решении. С горем пополам они со мной согласились, но сразу поставили перед фактом, что обязательно едут со мной. Да и папе здесь есть чем заняться. Единственное, дома они оставили сестренку, за которую мама жутко переживала. Нет, Оливия не была вредной и взбалмошной, просто для нас всех она еще ребенок, собственно, как и я для родных. Разница у нас была лишь в один год, но вели мы себя, как взрослые девушки, не желающие огорчать родителей. Кстати, назвали малышку Оливией по рассказам отца из-за того, что мама, во время беременности, кушала очень много оливок. А потому и дома мы называем ее Оливкой, а в Украине просто Олей. Мама на днях приняла решение, что через пару недель уедет в Сицилию, потому как младшенькая перешла в выпускной класс и ей нужна помощь и поддержка. Я все понимала, сама только что выпустилась из школы, а еще со мной в Киеве оставался мой верный друг – папа. Ох, как же мы долго с ним боролись, за то, чтобы я жила отдельно от них, в городе, да еще и без присмотра. Ну как же, так я и поверила, что он свою дочку Лапочку отпустит без охраны, но благо та не маячила откровенно у меня перед глазами. В общем, своей свободой и квартирой в центре столицы я была обязана маме. Только Богу известно, как она уговорила своего мужа на такой подвиг. Есть у меня, конечно, догадки, но я культурно промолчу, в знак уважения к ним. Но оставалась одна загвоздка – папа жутко не любил, когда его малышка Ли, как он часто ее называет, находится вдали, а тут еще и я пытаюсь казаться взрослой. Чувствую, будем мы обе выхватывать по пятой точке за свои необузданные желания.
– Дочка, к квартире привыкла? Все тебя устраивает? – нарушила тишину мама, ставя возле хлеба разделанную утку.
– Да, мамуль, ты же знаешь, я не привередливая, да и вы там сделали крутой ремонт. А сегодня я еще и с новым соседом познакомилась. Когда с учебы вернулась, почему-то не могла дверь открыть, видимо замок заел, а тут Булат подоспел вовремя, – вспомнила, как мужчина подобрался сзади и буквально обняв своим телом, незаметно открыв дверь.
– Так-так-так, а что это моя доченька покраснела? А, малышка?
– Блин, извечный дурацкий румянец, – я смутилась от того, что мама заметила мою реакцию, ведь это было впервые на ее памяти. Я никогда не краснела от внимания парней.
– Признавайся, он тебе понравился? Сколько ему лет? Твой ровесник? – я разложила нарезанные овощи на блюдо и слегка присыпала их солью, подумывая над тем, чтобы белой гадости насыпать и себе в рот. Глядишь, краснеть перестану.
– Ну что ты, мам, он старше меня.
– И что, по-твоему, этот парень не может тебе понравиться?
– Может, но… Ему тридцать, а мне семнадцать, так что… Больно я нужна ему.
– Знаешь ли, доченька, любовь не смотрит на возраст. У нас с папой вообще восемнадцать лет разницы, и между