Семь дней. Жесуй Бесдеполь
закрытой, самоподдерживающейся биологической станции. Она защищена от внешних воздействий, так что есть вероятность, что внутри сферы может спастись достаточно много людей, если вдруг… если случившееся сегодня приведет к необратимым последствиям для Земли и ее жителей.
– Так в комплексе есть бункер?
– Скорее даже целая космическая станция. – Отвечает мужчина в костюме, понимая, что сейчас некогда заботиться о том, чтобы продолжать скрывать какие-либо тайны, давая теперь Ивану засекреченную информацию. – Планировалось создать биосферу, способную восполнять достаточное количество необходимых ресурсов, чтобы поддерживать существование и активную деятельность определенного количества сотрудников. Это была лишь часть проекта по отправлению людей в дальний космос. Но…
Мужчина слабо, печально улыбается, на секунду оборвав свое повествование. И Ивану впервые приходится наблюдать его улыбку, как формальность, которую прежде куратор не позволял себе, даже хваля агента за выполненную работу.
– Похоже, – договаривает представитель совета, – расселить людей по всей галактике нам уже не суждено.
Повисает молчание. Иван продолжает ждать, но проходит еще несколько секунд, а мужчина в костюме все не заканчивает непривычно долгий разговор, который обычно состоит всего из нескольких вопросов и указаний.
– В общем, – вздыхает представитель совета, – вы свободны от необходимости продолжать наблюдение за своим объектом. Если те опыты и имели место быть, то теперь уже нет времени искать их подтверждения. Тем более что судить каких-то чересчур рисковых ученых никто не будет. Вряд ли это вообще теперь кого-нибудь станет заботить.
Иван за время разговора успевает растратить обычное, приветливое и добродушное выражение и теперь выглядит серьезным.
– Игорь Борисович, – обращается он к куратору по имени, что делает впервые, тоже понимая, что бессмысленно соблюдать формальную осторожность, когда этим все равно уже никто не успеет воспользоваться, – я сообщал в докладе, что мой объект, возможно, достиг успехов в своих экспериментах. Если это так, Совет мог бы использовать его, для того чтобы попытаться…
– Иван, – перебивает мужчина в костюме, – Совета в скором времени не станет. Государства, союза… планеты. Ты даже не представляешь, что творится.
Представитель Совета, глядящий с экрана на агента, улыбается, но в его печальной улыбке невозможно отыскать и каплю радости. И Иван, выслушивая, не решается его прервать.
– Но у тебя еще есть шанс спастись. – Добавляет мужчина в костюме. – И ты его заслужил. Ты исправно послужил и родине, и Совету… да и всему миру.
Возникает пауза. И несколько секунд никто из собеседников не находит слов, чтобы ее прервать.
– Никогда не думал, – говорит, наконец, Иван, так и оставаясь без своей фирменной улыбки, – что предложение сдаться поступит от вас, да еще и в форме ультиматума.
Мужчина в костюме в ответ кивает, улыбается и даже почти