Зайтан-Бродяга. Илья Слобожанский
гляжу на него хлопаю глазами. А он кричит, матерится, словами разными бросается, да такими что я и повторить не смогу. Поорал он и резко умолк, поглядел на меня в упор. Пахнуло от чужака кислой и сушёной рыбой. Таращился с минуту, громко хекнул в кулак и похлопал меня по плечу как старого приятеля.
– Выпивка за мой счёт. – Утробно рыкнул бородатый. – Извини, обознался.
– А ты кто? – Выйдя из ступора спросил я.
– Для кого как. – Ответил бородатый, глядит из-под кустистых бровей. – Называй меня Лекарь. Для ваших мест так понятней. А тебя как величают?
– Зайтан.
– Вот и познакомились. – Лекарь протянул руку. – Заходи к Шваньке, скажешь мой гость. Понял?
– Понял. – Не работай я в кузне с малолетства, не выдержать мне такого рукопожатия. Хватка мёртвая не вырвешься.
– Бывай Зайтан. Жду у Шваньки. – Лекарь разгладил усы и неторопливо, в развалку побрёл вниз.
Он ушёл, а я остался на прежнем месте, потираю ладонь, провожаю его взглядом. Изучаю, запоминаю тяжёлую походку, а вот зачем сам не знаю. Мне показалось, заваливается бородатый на одну ногу, прихрамывает. А может и нет, в темноте особо не разглядишь.
Ружьё, как и велел Карлуха оставил в каморке у Носатого. Нож не отдал, спрятал за спину под курткой, я так всегда делаю. Да и ружьишко отдавать не хотел. Раньше, оставлял у Якова, когда для починки, а когда и без неё. Жалуется народ на Носатого, тот ещё разбойник. Забудешь разрядить, считай потерял патроны. Носатым, этого пройдоху в шутку прозвали. Нет у него носа, отрезали. Кто и когда такое с ним сделал, неизвестно. Откуда пришёл в Бочку по сей день тайна. Сам не рассказывает, а проявлять излишнее любопытство здесь не принято, даже опасно.
Оставил ружьишко, отдал один патрон за сохранность и побрёл к выходу. Носатый что-то брякнул вдогонку, но я не расслышал, о своём думал. Как бы по дороже барахлишко сменять, сытно поесть и в баньку.
***
– Дружище! – Окликнули сзади. – Здорово Бродяга! – Открыто улыбается Гунька-Одноглазый. Гунька всех любит, все у него в приятелях ходят. Волосы рыжие как огонь, ни с кем не спутаешь даже со спины, а она у него большая и сила в Гуньке немалая. Стреляет мой приятель не хуже охотников, хоть и Одноглазый. Глаза у него все на месте, подслеповат на один, но вот на какой мало кто знает.
– Привет Одноглазый. – Поздоровался и прикрыл ладонью глаз. Я так всегда делаю, Гунька смеётся в ответ и прикрывает другой. Вот и пойми на какой он подслеповат?
– Слыхал? – Гунька пожал мне руку, подмигнул. – Гости у нас. Пришлые вояк сменили.
– Не только слыхал, даже видал. Хворые на всю голову.
– С чего вдруг? – Удивился Одноглазый. – Обидели? – Брови сползлись к переносице. – Кто? Пошли покажешь.
– Встретили не весело. – Пояснил я. – Пускать не хотели.
– Да ты не обижайся. – Повеселел Гунька. – Работа у них такая. Вояки дали дёру, среди наших караульных не сыскать. Вот и наняли пришлых. Ты про Пуздро знаешь?
– Знаю.
– И что скажешь?
– А что тут говорить? Был человек, и нет его.
– Это