Под крылом божественного ветра. Наталья Аверкиева
тут и не выходи из машины, – велел дед Мари, когда мы припарковались у клуба. – Гордон, заблокируй двери.
Я выматерился и вышел за ним. Буду телохранителем. Мало ли что старику придет в голову.
Дед вошел в клуб, чеканя шаг. Немного подрастерялся от громкой музыки, я пошел вперед, показывая ему дорогу в зал. Кошмарное ощущение беспомощности, гнева и страстного желания набить морду мерзкой женщине. Впрочем нет, не ей… Тилю. Прилюдная пощечина…
Я увидел его сразу же, едва мы с дедом вошли в помещение. Тиль скользил пустым взглядом по толпе гостей. На его лице не было ни радости, ни счастья. Он как будто спрашивал себя, что он тут делает и как оказался, зачем все это. Внутри была пустота, холод и одиночество. Словно почувствовав мой взгляд, он вздрогнул и обернулся к двери. Он ждал. Я четко увидел это. Он ждал нас до последнего. Широко улыбнулся, сделал шаг вперед и замер, встретившись взглядом с дедом. Улыбка застыла, исказилась, постепенно сползая с лица. Дед шел ему навстречу. Перед ним расступались, замолкали. Постепенно стихла и музыка. В зале повисла гнетущая тишина, лишь слышался звук шагов деда да Тиль перепугано пялился на него, как застигнутый на месте преступления школьник.
– Тилли, в чем дело? – подлетела к нему божественно красивая Тина.
Ее высокий капризный голос вывел Тиля из оцепенения. Он постарался улыбнуться и пробормотал:
– Дед, я так рад…
– Рад? – удивленно произнес дедушка. Голос был тихим, спокойным, но раскатывающим, уничтожающим, разрывающим.
Тиль нервно сглотнул.
– Я никогда не думал, что ты забудешь, по какой причине двадцать пять лет назад вы оказались в дыре под названием Лойтше.
Брат явно не очень понимал, в чем смысл этой речи.
– Ты разочаровал меня, Шенк. Мне стыдно, что ты носишь мою фамилию. – Тиль опустил голову. Дед посмотрел на Тину: – Чтоб ноги твоей не было в моем доме.
– Дед… – растерянно произнес Тиль.
– Ах, да, у тебя же свадьба, – вдруг «вспомнил» он. – Это тебе подарок. – Он вынул из нагрудного кармана два аккуратно сложенных листа и вложил их в руки опешившего близнеца. – Поздравляю.
Развернулся и пошел прочь. Тиль закрыл глаза рукой. Мне почему-то стало невыносимо жалко его. Тина схватила брата за плечи, что-то защебетала. Я не стал слушать, пошел за дедом. Мы с ним лишние на этом празднике, больше похожем на похороны.
– Слышь, дед, я тобой горжусь, – улыбнулся я, когда мы вышли на улицу. – Я до последнего надеялся, что ты им свадебный торт на пол опрокинешь…
– Угу. На самом деле мне очень хотелось снять с него штаны и отупить по голой заднице.
Я захохотал:
– А вдруг ему бы понравилось?
– Иди ты… – пихнул меня в плечо дедуля.
Вечер дома прошел до такой степени чудесно, как не проходил уже лет триста. Бабушка и дедушка забавлялись с правнуками. Нам даже удалось понять, кто из них Алекс, а кто Михи. Дети, видимо, после пережитого кошмара, вели себя тихо и смотрели