Жена Кукловода. Странная Любовь
почти с головой одеялом. Это было плохим знаком. Значит, замкнулся в себе и не пустит, как не старайся. А если быть настойчивой, только вызовешь раздражение.
Скользнула под одеяло, прижалась всем телом. Не отодвинулся, но и не повернулся, как обычно, не обнял. Плохо дело.
Осторожно провела губами по шее… Замерла, ожидая реакции… Ничего… Ладони скользнули по плечам, по груди, по животу…
– Милочка. Я устал. Две сложные операции. И ещё эта Ходяева дала остановку, сердце запустили, но она до сих пор в коме.
Совсем плохо.
Разочарованно вздохнула и, отстранившись, повернулась на спину.
– Шталь сегодня был у меня в редакции.
Людмила не хотела произносить имя доктора, тем более в постели. Но нужно было попробовать пробить эту скорлупу.
– И что?
Ответил, уже хорошо.
– Будем работать. И еще извинялся за тот вечер, у него.
– Извинялся?
Руслан даже повернулся.
– Ну да… – Людмиле вдруг стало обидно. Руслан так удивился, будто считал, что Шталю не за что было извиняться.
– И что ты?
– Сказала, что все в порядке.
Рассказывать про приглашения Людмила не стала. Идти на этот маскарад она не собиралась, так нечего было и поднимать эту тему.
Прижалась носом к теплому плечу…
– Холодный какой… Замерзла? Иди сюда…
Блаженно улыбнулась. Ну вот… теперь хорошо.
Глава 6
В пятницу она и не вспомнила о приглашениях, завертелась в редакции, потом убежала пораньше, чтобы успеть к Антошке на родительское собрание.
Собрание затянулось. Классная дама, Светлана Петровна, преподаватель математики, не слишком жаловала Антона. Он отвечал взаимностью – и ей, и предмету. Так что ничего хорошего от этого мероприятия Людмила не ждала. Правда, на этот раз каких-то особых претензий к ее сыну не было, все собрание было посвящено финансовым вопросам. Родительский комитет отчитывался по собранным на подарки ко Дню учителя деньгам. Людмила традиционно, с первых классов была членом родительского комитета. Поэтому сейчас лихорадочно рылась в сумочке, пытаясь найти папку с чеками и списками. Как назло папка не находилась. Людмила ловила на себе презрительный и наглый взгляд мамаши Гарика Бушманова – заядлого прогульщика и двоечника. Толстой, безвкусно одетой, крашеной в медно-красный цвет, с короткими толстыми пальцами, перетянутыми огромными перстнями. Но отец Гарика был директором Октябрьского рынка, поэтому и его жена и недоросль сын вели себя как хозяева жизни.
– Ну что, мы не дождемся сегодня рассказа о том, куда потратили наши денежки? – спросила Бушманова, вертя в руках ядовито-розовый телефон, усыпанный стразами.
– Кажется, я забыла папку на работе, – пробормотала Людмила. Она опять почувствовала себя виноватой.
Но внезапно чувство вины сменилось злостью