Русский Феникс. Между советским прошлым и евразийским будущим. Дарина Григорова
Единственным исследователем, который борется за свои права в судебном порядке и пытается преодолеть чиновничью монополию на рассекречивание (в данном случае в ЦАМО), является Георгий Рамазашвили.
В перечень сведений, отнесенных к гостайне, в соответствии с законом о государственной тайне, попадают и сведения о кадровом составе ФСБ. Даже в советский период информация о сотрудниках КГБ была ведомственной, а не государственной тайной. Изменение статуса препятствует предать гласности имена всех палачей времен репрессий.
В 1992 г. Дума приняла закон «Об оперативнорозыскной деятельности», определенный Никитой Петровым «новаторским», поскольку впервые не ведомственная инструкция регламентировала оперативно-следственную деятельность, а общероссийский нормативный акт. В соответствии с этим законом человек, против которого КГБ проводил оперативную разработку (а зачастую разработка не завершалась только арестом), имеет право запросить эти материалы и получить их для ознакомления, хотя и без выявления источников информации. Именно это положение закона, однако, на слушаниях в Думе в 1995 г. было изменено. В соответствии с поправкой закон дает право запрашивать такую информацию только гражданину, против которого было возбуждено уголовное дело, и который был оправдан, или если прокурор отказался возбудить уголовное дело. То есть, только лицам, чья вина не была доказана в установленном законом порядке. Большая часть граждан, которые разрабатывались службами, уже не смогут получить материалы по своим делам[134].
25 августа 1993 г. Государственная архивная служба утвердила «Регламент доступа к материалам прекращенных уголовных и фильтрационно-проверочных дел в государственных и ведомственных архивах РФ» (речь идет об уголовных делах лиц, подвергшихся политическим репрессиям). Понятие «право на доступ» означает право на ознакомление, копирование и использование в научных, юридических и «других некоммерческих целях» и на публикацию.
Осенью 1993 г. Комиссия по рассекречиванию документов КПСС и КГБ под председательством Д. Волкогонова прекратила свое существование, не выполнив полностью указы президента от августа 1991 г. На государственное хранение были переданы только архивы КПСС, но не КГБ, которые остались у его преемника – ФСБ, и доступ к которым регламентируется сотрудниками спецслужб, а не законом. Архивы КГБ подверглись массированной чистке еще в середине 50-х годов, результаты которой не ясны и по сей день[135].
Конфликт между архивистами и бюрократами разрешился в пользу вторых, которые добились для себя права на ведомственное хранение исторических документов. Министерство обороны, Министерство иностранных дел и ФСБ получили право на депозитарное хранение, а в Президентском архиве (АПРФ) и архиве Министерства иностранных дел – и право на постоянное хранение. Сохранилась и система «информационных привилегий».
По отношению к первым проявлениям «архивной контрреволюции» существуют две точки зрения
Петров Н. Почему они сегодня празднуют, www.hro.org/editions/ karta/nr21/petrov.htm
Петров, Н. Десятилетие архивных реформ… там же