Пунитаялини. Ч. 1. Дон Боррзини
в долине, живописно разметавшись. У него потрясающе красивые ноги, с такими прямо в балет. Пунита даже обеспокоилась, не длиннее ли они ее собственных. И, конечно, такая красивая попа, хотя в данный момент ее, к сожалению, не видно. Зато видно другое. Его член, как шея умирающего лебедя, клонится вниз. Лебедь – бедняжка! – печально закрыл глаза, уткнув красный клюв в снег. Хотя нет, у него же довольно смуглые ноги. Лебедь уткнул клюв в колоритный весенний снег, утром станет тепло, он не замерзнет, все будет хорошо! А еще у него мускулистая грудь, чеканный торс, крепкие и вместе с тем нежные руки. Наверное, мы с ним два сапога пара!
Ялини представила себе их там – в далекой-далекой стране счастья. Она летела к нему на грудь. Страстная, нагая, – обхватила руками за шею и – ногами в красных сапогах – сжала торс. Он, соответственно, в таких же высоких – черных – сапогах; член, вздрагивая, похлопывает по её оттопыренной заднице. Их поцелуй длится как бы не вечность. «Наверное, я больше всего люблю в нем эти руки, – мурлыкала, засыпая. – Или нет, его умные проницательные глаза. Или…» Так и заснула на этой развилке чувств, посапывая. Спящая, вытянула к нему руку.
8. А вот и «Мулен Руж», кстати
Над ним кружили, метались какие-то образы, картины, сцены даже. Вот он куда-то заходит, проходит в свой ряд и на свое место невдалеке от – да, сцены?! Одет в изящный костюм, а то и в смокинг. Публика рассаживается, – абсолютно чужие люди, ни одного знакомого лица. Кто они? Это неинтересно, несмотря на некоторую их странность, которая ему, впрочем, безразлична. Какая-то премьера, и все тут. Как он сюда попал? Какая разница, попал, да и точка. Он не из тех, кто будет разглядывать публику, выпячиваться, хорохориться, поглядывая на хорошеньких женщин – томно или с вызовом, на мужчин – томно или с вызовом. Пришел увидеть, лицезреть, и баста. Господи, и сколько еще ждать-то?
Кажется, он задремал, а, может быть, и нет; во всяком случае, когда они вдруг запищали, это обернулось для Джо полной неожиданностью. Он даже ошарашенно вытащил из жилетного кармана монокль. Девушки выбегали одна вперед другой и, пискнув, задирали ногу, подчиняясь определенному рисунку танца и демонстрируя весьма смелого вида панталоны. О, похоже на бенефис панталон, панталоне! Как же всё премило. Плюмаж на шляпках, смелость костюмов, в особенности пестрых юбок и панталон, которыми они так зажигательно трясли, которые так воодушевляюще проветривали. Отплясав своё, потрясая подолами, танцовщицы убежали. Публика захлопала.
Вдруг выскочил какой-то джентльмен и начал весьма живо подпрыгивать, кружась по сцене, а под конец стал там и сям падать на шпагат. Джо выронил монокль; вставил; опять выронил. Этак можно всё себе там поотбивать. И не жалко? Вслед опять выбежали девушки – с большими красными перьями на голове, в бальных тапочках, красных платьях с подолами триколорных цветов, и в еще более смелых, совсем разнузднанных в передке панталонах.