Разгадать загадку. Наталья Калашник
гамбургер. И снимите, ради Бога, свои очки: на улице вечер, – добавил он невзначай.
– Странно, что я не заметила.
Диана и не подумала избавиться от очков. Более того, она проигнорировала протянутую руку и самостоятельно вылезла из машины. Какую-то долю секунды Илья смотрел прямо на нее, будто надеялся рассмотреть ее глаза сквозь темные стекла, а потом развернулся и двинулся в сторону кафе размашистой походкой, осознав бесполезность собственных усилий. Диане почему-то не понравилось такое поведение.
Есть не хотелось, зато дамскую комнату она посетила с большим удовольствием.
Чертов писатель хотел, чтобы она сняла очки! Диана посмотрела на свое отражение в крошечном зеркале обшарпанного туалета и едва не завыла от отчаяния. Еще никогда она не выглядела так ужасно. Наспех она протерла салфеткой лицо, подкрасила губы и пару раз провела руками по волосам, пытаясь привести их в порядок. Такой Диану Оленину уж точно никто не видел! Папочка пришел бы в ужас, а несостоявшийся жених Влад Юдин сбежал бы раньше, чем она затеяла всю эту глупую историю с необходимостью пожить самостоятельной жизнью. Черт. До Николаева уже, наверняка, дошли слухи о том, как она опарафинилась.
И словно в подтверждение ее догадок на мобильный позвонила папулина секретарша, маленькая Ника Рыбакова, втайне сохнувшая по своему боссу и потому готовая выполнить любое его поручение. Ника, к сожалению, отличалась весьма невзрачной наружностью: маленького роста, с фигурой, далекой от идеальной, веснушками на пухлом лице и очками в роговой оправе с толстыми линзами, которые придавали ей старушечий вид. Женщины, с которыми обычно имел дело Алексей Оленин, были куда более симпатичными, и уж, разумеется, он не путался с секретаршами. Но, насколько Диане было известно, Ника не унывала, работала по двадцать часов в сутки и под дулом пистолета не согласилась бы предать босса. Диане это казалось забавным, но разве можно винить женщин за то, что они находят ее папулю привлекательным мужчиной?
Отвечая на телефонный звонок, Диана почти что знала, что ей сейчас предстоит услышать.
– Диана Алексеевна, – со всей серьезностью начала Ника, по привычке обращаясь к ней строго официально, – ваш отец ужасно зол.
– Он не злится долго. Передай ему, что я возвращаюсь домой.
В трубке повисла напряженная пауза. Удерживая одной рукой телефон, другой – Диана старательно поправляла одежду. Она уже даже смирилась со своим неудавшимся опытом и, скрипя зубами, торопливо пробормотала:
– С приключениями покончено – так и передай отцу. Слово в слово. Я здорово наломала дров и все такое, но, Слава Богу, умею признавать ошибки!
– Дело в том… – Ника откашлялась.
– Что-то не так? – Диана напряглась.
– Видите ли, Диана Алексеевна, ваш отец просил передать, что он запрещает вам появляться в Николаеве до тех пор, пока вы не научитесь самостоятельной жизни.
3
В машину Мистери вернулась слишком уж мрачная как для той, которая только-то и умела, что дерзить и задирать нос.
Глаза