Иллюзия духа, или Как выздоравливал Фред. Светлана Сбитнева
дела сменятся интересными проектами, которые ему наконец будут доверять.
В кафе во время обеда опять все разделились на парочки. Оля сидела за одним столом с Максимом, но сегодня оба были непривычно молчаливые. Да и не только они. Фред отметил, что сегодня все несколько заторможенные, вспомнил потерянный взгляд Марины. Он посмотрел через перегородку, которая отделяла «их» кафе от «чужого»: за перегородкой люди были такие же. Странно, какие у всех сегодня скучные пасмурные лица, какие серые вокруг них цвета, как размеренно, словно загипнотизированные, они двигают рукой с ложкой или вилкой. Несколько человек неподвижно смотрели в одну точку: кто на цветок, кто на пустой стул, и все механически отправляли в рот еду. Фреду стало не по себе. Эти окружавшие его люди были так пугающе похожи на роботов, они были такие безжизненные, такие страшные. Вдруг Фреду представилось, что он сейчас единственный живой человек в этом здании, даже в этом городе, что вокруг него не люди, а машины, манекены, которым сегодня забыли добавить в программы жизненности. Ни вздоха, ни одной эмоции не доносилось из этого пространства, заполненного жующими ртами. Утреннее неприятное ощущение в желудке повторилось, Фред часто и глубоко задышал. Казалось, эти существа вокруг стали работать челюстями активнее, звон ударяющихся о тарелки приборов стал громче, зал наполнился злым громким чавканьем. Ни одна пара глаз не смотрела живо, кругом не было ни одного по-настоящему живого человека.
– Ой! – Фред резко оглянулся на звук. – Ложка упала, – словно для него одного проговорила Оля.
И сразу, как будто разбуженные, механические лица стали обрастать мимикой, кое-где показались улыбки.
Рабочий день закончился, а Фред так и не смог избавиться от ощущения, настигшего его в обед. Страх сегодня с особой настойчивостью не хотел отступать. Откуда-то из глубины стало выглядывать уже смутно знакомое Фреду чувство, решение, какое-то желание. Оно было неосознанным, но уже сейчас Фред понимал, что ни к чему хорошему оно не приведет. Это что-то копилось в его душе все эти несколько месяцев, с того дня, когда он принял свое нервное расстройство как данность и поставил перед собой задачу научиться с ним жить максимально полноценно. За те месяцы, что он страдал от своего недуга, он все больше и больше копил на людей злобу, причем не всегда эта злоба имела под собой основание. И все его мысли, вся злость диктовались его желанием обвинить в своей болезни других, найти виноватого и тем самым перекинуть ответственность за свою, быть может, надуманную немощь на другого человека. Каждое известие о том, что где-то происходят какие-то конфликты между людьми, он воспринимал особенно остро, считал каждое незначительное событие такого рода подтверждением своей правоты: все люди плохие, злые и глупые.
В метро духота заставила Фреда выйти на две станции раньше, и он снова решил пройти по мосту. Пошел снег, и морозный воздух немного потеплел, согретый, словно накинутым одеялом, пушистыми тучами. Скрипача уже не было,