Первая крепость. Ильяс Найманов
мелькнул нешуточный испуг.
– Что это? – вскрикнул он.
– Тс… спокойно, это лечится, – уверенно ответил Крыша.
– А что это? – уже чуть более спокойно еще раз спросил парень.
– Это болезнь, Олег. Вот видишь, у нас есть маски, чтобы не заразиться. Мы их сейчас наденем и подойдем к тебе. Понятно? – сказал Крыша, опуская пластиковый прозрачный щиток со шлема. ПНВ случайно опустился на маску, на мгновенье превратив лицо сталкера в угрожающую гримасу киборга. ПНВ тотчас был убран назад, но общая картина доверительного общения слегка смазалась.
Гнус ничего не ответил. Только тень недоверия мелькнула на его лице.
– Мы тебя отведем в больницу к другим людям, там есть и такие, как ты, с пятнами, а есть и без пятен совсем. Здоровые. Парни, девки, кровь с молоком! Залюбуешься. Всех лечат, – пообещал Ломоть, приближаясь еще ближе.
– Точно?
– Ну, а как же… ты хоть помнишь, как в лес-то попал? Как из города уходил?
– Я?.. Плохо помню, мне плохо было, в городе совсем пусто, нет никого почти, а в лесу легче… Меня вылечат?
– Обязательно, Олег. Мы для того тут и находимся, чтобы таких горемык, как ты, вовремя в больницу отправлять, – уже совсем спокойно сказал Крыша, подходя вплотную. – Мы тебя трогать не будем, болезнь – она заразная, сам понимаешь. Только дорогу будем подсказывать, а ты иди, как мы скажем. Хорошо?
– Хорошо… куда идти?
Глава 3. Жмот
Коваль открыл дверь одного из сараев, и проникший в темноту, пахнущую соломой и куриным пометом, свет осветил тусклые корпуса поисковых роботов. Частично обгоревшие, замазанные грязью, черной высохшей кровью гнуса, с заклинившими манипуляторами и поврежденными пулеметами. Всего шесть ветеранов быстротечных и жестоких боев, в которых не осталось выживших со стороны людей.
Яков вздохнул, оглядывая железо.
– А наш, который с нами был, сюда привезли? – спросил он.
– Нет. Ваш отмечен на карте, но забирать не стали. Далеко, и неспокойно в тех местах. Если бы задержались, неизвестно, что бы еще случилось, – ответил Коваль, заходя внутрь сарая.
– Да… – окинув взглядом жалкие корпуса, вздохнул Яков. – Погорельцев, наверное, и не восстановить?
– Ты знаешь, нет. Машинки прочные и простые. Проводка, конечно, у них от перегрева оплавилась и покоротила вся, но контрольные платы целы. Из чего сделаны, непонятно. Если бы они в аномалию попали, тогда да, оттуда бы живыми не выехали, а тут всего лишь бензин погорел, – Коваль пробирался внутрь помещения, бывшего курятника, аккуратно перешагивая какие-то еще валяющиеся на полу железки. – Это же на основании прототипа, который у нас в Зоне отрабатывал. Там нежная техника работать не может, а это рабочая лошадка, ей только проводочки да обвес подновить – и все, – Коваль достал карманный диодный фонарик-карандаш и осветил один из ПР, прикидывая что-то свое. – Вначале мы их сдуру прятали, опасались, чтобы с воздуха заметно не было… вот этого возьмем. Не знаю, как этим чертям удалось ему манипулятор