Аномалия души. Алексей Хапров
он, видимо, и получил свою кличку. Я сразу почувствовал к нему неприязнь.
Пройдя бóльшую часть центральной улицы, мы, наконец, обнаружили, где можно примоститься. Это было маленькое а-ля «бистро». Полностью свободных столиков в кафе не наблюдалось, но за некоторыми из них сидело по одному человеку. Наталья потянула меня к самому крайнему.
– Здравствуйте, отец Агафоний! – поприветствовала она занимавшего его священника, добродушного пожилого дядечку лет шестидесяти с пышными седыми волосами, спадавшими почти до самых плеч. – Ничего, если мы нарушим ваше уединение?
– Конечно, конечно, – откликнулся он. – Садитесь, пожалуйста.
Свернув прочитанную газету, святой отец изучающе взглянул на меня. Я отвёл глаза и сделал вид, что рассматриваю выставленный на витрине ассортимент напитков.
– Как поживаете? – спросила его моя спутница.
– Нормально, – ответствовал он. – Прихожане заглядывают, службы проводятся. Только вот истинных верующих становится всё меньше и меньше.
– Не может быть, – вступил в разговор я. – Общеизвестно, что народу в церквях сейчас прибавилось.
– Прибавилось, не спорю. Но прибавились-то в основном любопытные, – вздохнул отец Агафоний. – Те, кто в вере усматривают лишь веяние моды. Вот вы, молодой человек, если, конечно, не секрет, относите себя к верующим?
Я задумчиво пожал плечами.
– Трудно сказать. Я об этом как-то не задумывался. Церковь я не посещаю, но и атеизм тоже не превозношу.
– Насчёт того, что вы не атеист – это, конечно, хорошо. А, позвольте полюбопытствовать, почему? Ведь вы, судя по возрасту, продукт образования советской эпохи.
Я опять замялся.
– Ну-у-у… наверное, потому, что не считаю наш мир до конца изученным. Наука объяснила многие явления. Это бесспорно. Но не все. Некоторые из них до сих пор остаются загадками. Я думаю, что в религии, если не смотреть на неё лишь поверхностно, содержится немало сведений, которые могли бы оказаться полезными. Сотворение мира, зарождение жизни – здесь сплошь и рядом «белые пятна». Но современный уровень науки не позволяет проникнуть в глубины Библии, Евангелия в той мере, в какой это необходимо, чтобы всё это познать. Религиозные тексты мы продолжаем воспринимать большей частью как сборники легенд, как нечто, относящееся к древней культуре, но никак не к науке.
В глазах моего собеседника сверкнул пытливый, живой ум.
– Превосходный ответ! С вами очень интересно разговаривать. Вы очень разумно мыслите. Кстати, о загадках. Вы слыхали про наши местные тайны?
– Слыхал, – ответила за меня Наталья. – Я уже поведала ему про Любавину топь. Правда, он не очень-то в это поверил. Но ему это можно простить. У него же нет вашего опыта. Он же не видел того, что видели вы.
Я недоумённо посмотрел на свою спутницу.
– Ты это о чём?
Священник вскинул брови.
– Разве ты ему обо мне ничего не рассказала?
Наталья виновато