Осень на кончиках пальцев. Мэй
призраки многих прежних владельцев до сих пор бродят по скрипящим половицам.
Говорят, когда последний владелец пришел в этот дом, коридоры наполняли сотни и сотни бабочек, устроивших в стенах гнезда.
Но точно известно, что последний владелец привел дом в порядок и открыл его двери. Превратив в закрытую школу Эштон хилл.
Джейсон помнил, как впервые увидел здание, которое показалось ему мрачным и неприветливым. Как будто холодным и безразличным: он мог поверить, что изящные балконы и высокие окна видели чужие смерти – и только равнодушно присыпали трупы пожухлыми листьями.
Холли пришла в восторг: она тогда увлекалась готическими романами, и школа в стороне от дорог и шумных городов ей понравилась.
Именно она первой обнаружила заброшенную часовню. Прямо за теннисными кортами раскинулась роща, постепенно переходившая в лес, но уже далеко за территорией школы. А вот у ограды, вросшей в землю, теснились развалины часовни.
Больше всего они походили на нагромождение камней, покрытые мхом, заросшие травой и скрытые деревьями вокруг.
В день приезда, накануне начала занятий, Джейсон и Холли установили собственный ритуал: они приходили сюда, зажигали свечи и распивали бутылку вина, стащенную из запасов отца.
Позже они делали это уже не одни.
Сегодня Джейсон и Эйдан задержались, потому что вместо привычного корпуса их поселили в другой, для выпускников. Они потратили много времени на разбор вещей, а потом чуть не заплутали в темноте, подсвечивая коряги фонариком.
– Твоя сестра нас опередила, – шепнул Эйдан, заметив огонек впереди.
Холли успела зажечь свечи, расставив их в маленькой комнате, где давно обвалилась крыша. Сама уселась на вросший в землю камень и встретила с укоризной:
– Я успела задубеть, пока вас ждала!
В форму она так и не переоделась, поэтому осталась в драных колготках и куталась в тонкую куртку, в которой красота явно превалировала над удобством. Без лишних слов Эйдан снял пальто и накинул на плечи Холли.
Когда-то Джейсон честно спросил у сестры, почему ей не нравится Эйдан. Она очень удивилась:
– Просто он твой друг. И мой. Я не хочу портить это попытками чего-то… иного.
В первый год они не знали, что делать с бутылкой, и как ее открыть, поэтому пришлось просто откалывать горлышко. Теперь Джейсон вытащил из кармана складной нож, где притаился и небольшой штопор.
Он сделал первый глоток кисловатого вина, подняв тост:
– Что ж, за наш последний год в этом месте.
– И мой предпредпоследний, – хихикнула Холли.
Им вторили ночные птицы, может, даже совы, но Джейсон ни черта не разбирался в живности, зато насторожился, когда ему показалось, что где-то вдалеке полицейские сирены.
– Вы слышали последние сплетни? – шепотом спросила Холли.
Чем меньше вина и не прогоревших свечей оставалось, тем больше хотелось говорить приглушенно и о страшном.
– Говорят, смерть Кейт не была несчастным случаем. И у нее нашли