Избранный. Интервью с легендарными современниками. Карина Сарсенова
в России являются носителями свободной формы.
Карина Сарсенова
– Большие цифры.
Валерий Даниленко
– Да, большие цифры. В Соединённых Штатах я работаю с американскими учёными, в консорциуме принимает участие и Тайвань, ЮАР, Швеция и так далее.
Карина Сарсенова
– А как обстоят дела в Казахстане?
Валерий Даниленко
– В Казахстане с этим такая же большая проблема, как и в России.
Карина Сарсенова
– Почему? Туберкулёзная палочка уже устойчива к антибиотикам?
Валерий Даниленко
– С одной стороны, да, опасность, которая продолжает расти и которая понятна всем медикам во всём мире, это множественная широкая лекарственная устойчивость. И даже есть устойчивость ко всем антибиотикам, когда человека невозможно излечить. Когда человека при заболевании туберкулёзом лечат в течение от полугода до двух лет, применяют до шести разных антибиотиков. И когда возникает устойчивость к трём-пяти антибиотикам, это тяжёлый случай, сложно излечить. Вторая проблема – изменение иммунного статуса популяции людей, иммуннодефицит. Я сейчас не говорю о ВИЧ-инфицированных. Возникают мутантные формы туберкулёза, учёные обнаружили мутации по четырём генам. При таком полном отсутствии иммунитета человек умирает. Туберкулёз – одна из основных причин смерти ВИЧ-инфицированных. Эти мутации устойчивы ко многим антибиотикам. Мы с учёными из ЮАР планируем совместный проект по решению возникшей проблемы. Все мы знаем китайскую линию бейджинг, но появилась и в России появилась своя – Вноль, обладающая наибольшей трансмиссивностью. Буквально недавно мы обнаружили новую сублинию, которая, по-видимому, преимущественно развивается у людей с пониженным иммунитетом. И речь идёт не только о ВИЧ, пониженный иммунитет может быть у диабетика второго типа, у больного гепатитом, у людей, живущих на севере, в экстремальных условиях. Такие штаммы мы обнаружили на основе секвенирования ДНК. Есть они в Швеции, Беларуси, Молдавии, России. Примерно 5 % уже существует таких новых эпидемиологически опасных и устойчивых к антибиотикам. Конечно, это проблема социальная, требующая комплексных решений в лечении туберкулёза. Все эти гибридные войны – устойчивость к антибиотикам, изменённая патогенность под влиянием факторов снижения иммунитета, персистенция и прочее – особенно опасны для детей. Если люди старшего поколения являются носителями классических, относительно знакомых форм туберкулёза, то теперь появились новые, адаптированные к пониженному иммунитету. И ребёнок при рождении инфицируется, у него развивается новая форма, и при последующем стрессе этот клон с новыми мутациями приведёт к изменённой болезни. Врачи должны быть готовы к этому. Насколько я понимаю, проблема детского туберкулёза в России есть, и это сложная проблема.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен