Последняя Эра. Роман Романович Углев
экстремальные ситуации происходят так редко?
– Крайне редко, мой друг, особенно в наш век. Кроме того, мозг далеко не во всякой экстремальной ситуации включается на этот режим. Вот, если бы мы проводили наши исследования, скажем, полвека назад, во время Великой Скорби, например, думаю, у нас было бы намного больше результатов, а так, увы, что есть, то есть.
– Во всяком случае, Вы вычислили частоту экстремального режима.
– О да, мы вычислили ее, но вывести мозг на этот режим работы пока не удается. Иными словами, если мозг погрузить в любой другой режим, он его, как правило, воспринимает и подстраивается, а на экстремальную частоту никак не реагирует. Естественные барьеры защиты на этом уровне тактовой частоты слишком сильны, и похоже, снимаются только, когда человеческой жизни угрожает серьезная опасность, и то не всегда. Искусственно создать такие условия пока что ни разу не удалось.
Я задумался. Все услышанное было для меня совершенно новым, и, несмотря на мой первоначальный скептицизм, чем дальше мы говорили, тем интереснее мне было слушать раввина. Я окинул взглядом просторное помещение; небольшой штат сотрудников был занят своими делами. Один из них сидел к нам спиной и внимательно смотрел на плоский экран, наблюдая за каким-то сложным процессом, происходящим в коре головного мозга. Если бы не два полушария на экране, я мог бы подумать, что наблюдаю за каким-то небесным, газообразным, светящимся телом. На поверхности мозга возникали какие-то вспышки, сверкали молнии от края одного полушария, до края другого. Иногда вся поверхность полушарий озарялась изнутри, то одним, то другим цветом, а иногда на ней возникали взрывы с вихревыми потоками.
– Ну, хорошо, – наконец сказал я, – что требуется сейчас непосредственно от меня?
Сотрудник, сидящий у плоского экрана компьютера, обернулся и, взмахнув крыльями больших густых бровей, с улыбкой сказал:
– Идите в номер, и хорошенько выспитесь.
– Да-да. Я согласен. А завтра, сразу после завтрака мы ожидаем Вас в лаборатории, – добавил Орна.
– Ладно. Только сразу предупреждаю, мне никогда не снилось никаких пророческих снов или видений, – ответил я.
– Это не имеет никакого значения, – сказал раввин, – во всяком случае, сейчас.
– Ну, хорошо. – Я развернулся, и хотел уже выйти, но, немного помедлив, снова повернулся к Орне и спросил: – а что-нибудь, кроме сна, я могу делать.
– Если Вы почитаете библию на ночь, и поговорите с Богом, это будет очень кстати. Одно только это может вывести ваш мозг на режим И-33/3.
– Но, зачем тогда вообще нужна искусственная стимуляция, если можно обойтись молитвой и чтением библии? – не унимался я.
– Видите ли, человек, это увлекающееся существо, – терпеливо ответил раввин. – Даже когда наш мозг и выходит самостоятельно на режим откровения, это, за редким исключением, очень нестабильный режим его работы. Очень немногие люди способны долгое время пробыть в этом состоянии. Обычно, любая помеха