Звезда Серафима Саровского… Звезда любви…. Лора Козловская
изучал образ Ясно Вельможного пана… Он просто-таки не сводил с него своих больших, синих глаз… Ведь таких величественных, со строгим лицом и красивыми волосами людей, как этот барин, Михаське еще не доводилось встречать на своём жизненном пути! Определённо, не доводилось!..
Ясно Вельможный пан, в свою очередь, тоже продолжал смотреть на Михаську… Смотрел и смотрел на него, смотрел и смотрел, не переставая при этом нещадно теребить свою бородку…
О чем размышлял он, никому не дано было знать… Ни кучеру Яцку… Ни малышу Михаське… Но… после известных событий на дороге, когда Михаська чуть было не погиб под копытами лошадей барона Ордоновского, его забрали из деревни Каленевцы в панскую усадьбу, пояснив, что у него теперь есть право жить в этой усадьбе на правах сына Ясно Вельможного пана.
Не совсем было понятно Михаське, тогда пятилетнему малышу, почему у него вдруг стало два отца… Причем этот второй его отец оказался ни кем-нибудь, а самим бароном Ордоновским… Но по тому, с каким почтением к нему стали относиться все окружающие, он понял, что быть сыном Ясно Вельможного пана не так-то уж и плохо… Не так-то уж и плохо жить в его имении, где ему не отказывали в еде, одежде, где его учили манерам, грамоте, танцам, фехтованию, верховой езде. Звонкий его детский голосок слышался и в стенах усадебного дома барона, и в аллеях его великолепного парка. Обнажённое белоснежное тельце Михаськи можно было созерцать сквозь радужные брызги панского озера, где он, под присмотром нанятого для него гувернера, с визгом и восторгом придавался удовольствию, купаясь в его водах, прогретых ласковым летним солнышком.
Михаил был благодарен отцу, что в течение своего детства и отрочества он не был обделён его вниманием и материальной поддержкой. Отец дал ему сначала домашнее образование, наняв для этого приходящих учителей, потом среднее образование в гимназии… А когда он стал взрослым, отправил в Варшаву получать высшее образование. Но, несмотря на то, что Михаська был родным сыном самого барона Ордоновского, аристократа самых что ни на есть «голубых кровей», по своему социальному статусу он так и оставался простолюдином по имени Михаил Селивестрович Богдан…
«Михаська! Михаська!» – начал вдруг осознавать Михаил, что кто-то всё зовет и зовет его. Наконец, зов этот достучался до его сознания… Стряхнув с себя груз воспоминаний, он стал возвращаться в реальный мир… Первое, что он увидел, это лицо склонившегося над ним Станислава. Весело смеясь, он цитировал ему на ухо какие-то стихи. Какие? Михаил понял не сразу… И только прослушав последнюю строчку – «Куда, куда вы удалились, весны моей златые дни…» – понял, что Станислав читает ему строчки из стихов Пушкина…
– Ну?.. Что ты всё смотришь на меня, как баран на новые ворота, смотришь и молчишь? Я уже десятый раз к тебе обращаюсь, а ты, как оглох!..
– Ой… прости, ради Бога, Станек! – наконец-то придя в себя окончательно, извинился Михаил и виновато погладил Станислава по руке. – Прости!