Контракт стервы. Елена Дженкинз
этаже. Обычно она при содействии сиделки «зависала» на форумах и ругалась в комментариях со всеми, кто ее раздражал. Слава интернету! Ведь раньше эта вулканическая женщина выплескивала замашки властелина мира на окружающих.
Наше поместье располагалось в Подмосковье и было гордостью семьи Уваровых уже в третьем поколении. Здесь держали конюшню с породистыми скакунами, за которыми я любила ухаживать; на участке располагались лаборатории, пекарня и, конечно же, «большой дом» – усадьба в три этажа, огромная и светлая, очень похожая на семейное гнездо Скарлетт О’Хары из «Унесенных ветром». Родители даже называли поместье так же: Тара.
Для меня поместье было частью души. Если бы отец шантажировал не «Константой», а Тарой, то контракт стервы был бы уже подписан.
Первым делом я промаршировала в домашний салон красоты, который для себя обустроила мама. Там ей сейчас делали педикюр. На лице Зои Уваровой сияла белая маска. И колечки огурца на глазах.
– Ты помогала составить этот в-возмутительный, в-вымогательский документ?! – напала я на мать с порога.
– Не повышай голос, собьешь ауру.
– Мама! Кто еще, кроме тебя, мог додуматься включить жестокий пункт о невинности?! Ты что, не понимаешь, какая беда нам всем грозит?! Отец передаст компанию этим… живодерам! Ты же знаешь, он так и поступит, нам на зло.
– Честно? Лучше они. Ты компанию раздаришь за день.
– Клевета! – Я плюхнулась в плетеное кресло с высокой полукруглой спинкой, еле сдерживая обиду.
– К тебе понабегут владельцы фондов и выпотрошат! Ты отдашь даже кирпичи, из которых сделан этот дом. Нет, солнышко… прости, но отец прав. Хватит. Ты должна наконец стать ответственной.
– В смысле, бесчувственной?
– Причем здесь чувства?! – Мать освободила один глаз от огурца и уставилась на меня, как курица. – Ты должна научиться говорить «нет». В конце концов, ты не Господь Бог, чтобы всем помогать.
– Я это прекрасно понимаю, мам… Но… ты хоть представляешь, сколько детей умирает от голода в мире? Сколько шкур сдирает в год проклятый «Дол»?!
– Так ведь дело не только в этом, милая, и ты это знаешь. Когда к тебе приходит мошенник, ты даешь ему грант от имени корпорации, а этот мошенник покупает себе квартиру или автомобиль, а не детей твоих голодающих кормит. А потом как твоему отцу снизить себе налоги по статье благотворительности?! Мошенники ведь липовые декларации предоставляют!
– За два года я только одному мошеннику грант выдала! Мне его теперь до конца жизни будут вспоминать?!
– Был один, будут и другие.
Я фыркнула. Я действительно выдала грант на пятьдесят тысяч долларов обманщику. Но это ведь такой маленький процент погрешности, учитывая, что 90% запросов исходило все-таки от порядочных людей!
Ну хорошо. Из оставшихся 90% еще 40% проектов были провальными, ведь многие фонды оказывались ненадежными или просто-напросто непрофессиональными. То есть 50% грантов уходило в трубу… Но благотворительность – это ведь инвестирование. В лучшее