Хроники Эвелин. Молчание Церрека. Ари Миллер
потому что во рту он не таял.
Она вошла в кураж. Сидя на коленях, стала растирать лицо холодным снегом, снова и снова, набирая новые порции в руки. И только издавала едва ли слышимые вздохи, слабый стон удовольствия, будто прошлую жизнь провела на планете, поверхность которой является адом. Наевшись снегом, до тошноты, продолжила сидеть в такой же позе, обращённая к небу лицом. Но с него, комками, стал отваливаться снег, давая возможность глазу посмотреть на мир.
Во что он превратился!?
Прочистив и второй глаз, Эва перестала жевать хрустящий снег. Наряду с раздражительным звуком, что-то услышала, почувствовала слабые внутренние толчки, – вибрации, исходящие изнутри. Но не это напрягло её взгляд, а то, что Луна совсем уж сильно отдалилась от Земли, что не видны её моря, горы и долины, а обернулась в небольшое блюдце, зависшее над солнцем. А последнее – так вообще, настолько исхудало, что превратилось в белый круг, но не настолько ослепительный, что, без боли в глазу на него не посмотреть, а бледное пятно, лишённое яростного заряда. Но хорошо освещает горизонт.
Не поверив глазам, Эва поднялась на ноги. Сделав первый шаг, провалилась по колени, но выплюнула комок не дожёванного снега, в сторону. Затем – ещё, и протёрла лицо рукавом. Вскинув голову назад, и, покрутившись вокруг своей оси, поняла, что спереди – юг, а сзади, именно там, где небо окрашено в тёмно-фиолетовые оттенки, среди которых никогда не гас свет звёзд и туманностей, был север.
Но Истуканы… – они, по-прежнему, остались парить в небесах, хоть не поддерживают непрерывное излучение теплового Щита. Но, как и Луна, отдалились от поверхности Земли; так же точно, как и Солнце, размер их уменьшился. Теперь, они стали похожи на бледные столбы, плывущие в небе вертикально, но настолько тонкие, что ей хватило ширины указательного пальца, чтобы оценить их величие. Вместе со Щитом, оно растаяло. Словно затаились, в ожидании.
Эв повернулась боком к марсоходу. Посмотрев в его сторону, с осознанием своей вины, опустила голову вниз, где взгляд уткнулся в небольшой кулачок, в котором так и остался комочек снега, в нетронутом состоянии. Разжав его, на ладони показался снег, и никакого признака лёгкого таяния. Она перевернула ладонь, а рыхлый комочек превратился в белое облачко, состоящее из мелких «пылинок». И очень медленно, словно пушинки, опустились на поверхность.
Что-то нехорошее подкралось в этот миг. Не в этом ли дело, что виною всего стала катастрофа, приведшая к необратимым последствиям? После которых изменился угол наклона Земли. Или дело в более банальном… слишком маленькой, но очень каверзной мелочи?
Посмотрев пронзительно на опустевшую ладонь, из-под рукава блеснула венозная молния, ударившая в запястье. Словно напомнила ей. Посмотрев ещё, не отрывая взгляда, пальцем левой руки чуть подняла потрёпанный рукав, чтобы «насладиться» эхом данной мысли. И, «наступив на хвост» ритмичной пульсации, пальцем надавила на кончик молнии, чтобы отрезать путь отступления. Но, отпустив,