Концепты, универсалии, стереотипы в сфере литературоведения. Н. В. Володина
изданиях.
…Картины везде одни и те же: луна, которая, разумеется, уныла и бледна, скалы и дубравы, где их никогда не бывало, лес, за которым сто раз представляют заходящее солнце, вечерняя заря…»[99].
В художественных системах с приоритетной функцией авторского начала такого рода общие места предельно редуцируются, потому стереотип оказывается не стилистическим приемом, а предметом изображения и, как правило, окрашен авторской иронией. Чаще всего она направлена на стереотипы поведения или стереотипные представления людей (персонажная сфера). Так, например, литература не раз обращалась к изображению стереотипности мышления как способу «примитивизации» жизни. Герой известного рассказа В. М. Шукшина Василий Егорович Князев, для большинства «чудик», уехав из дома и добравшись до родственников, отправляет жене телеграмму: «Приземлились. Ветка сирени упала на грудь, милая Груша, меня не забудь. Васятка». Телеграфистка заставляет его переписать текст, объясняя, что телеграмма – это вид связи. Чудик корректирует: «Приземлились. Все в порядке. Васятка». Телеграфистка сама внесла дополнительные исправления, и в итоге получилось следующее: «Долетели. Василий»[100].
Стереотипность может выглядеть и как бытовое эпигонство, когда человек повторяет манеру поведения другого, по сути дела, ему чуждую. Характерные литературные примеры такого поведения – Грушницкий («Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова), Кукшина и Ситников («Отцы и дети» И. С. Тургенева) и т. д. Литература может изобразить стереотип внешнего облика человека. Именно так создает А. С. Пушкин портрет Ольги в романе «Евгений Онегин»:
Всегда скромна, всегда послушна,
Всегда как утро весела,
Как жизнь поэта простодушна,
Как поцелуй любви мила;
Глаза, как небо, голубые,
Улыбка, локоны льняные,
Движенья, голос, легкий стан,
Все в Ольге… но любой роман
Возьмите и найдете верно
Ее портрет: он очень мил,
Я прежде сам его любил,
Но надоел он мне безмерно[101].
Литература обращается и к стереотипным ситуациям и отношениям, связывая их с личностью и характером человека, его ценностными ориентирами. В качестве примера приведем наблюдения Н. Д. Тамарченко над пьесой А. Н. Островского «Гроза». «В сущности, Катерина открывает для себя, – пишет исследователь, – романтическое представление о любви. В этом отношении она гораздо современнее духовно, чем Кудряш и Варвара: их роман вполне стереотипен, и в нем уже заметно некоторое охлаждение»[102].
Художник, с одной стороны, испытывает влияние стереотипов, сложившихся в массовом сознании, а с другой – сам оказывает воздействие на их формирование. Так, Н. А. Гончаров следующим образом комментирует процесс создания персонажа в романе «Обломов»: «Чтобы сложиться такому характеру, может быть, нужны были и такие смешанные элементы, из каких сложился Штольц. Деятели
Кюхельбекер В. К. О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие // Литературно-критические работы декабристов: сборник. – М., 1978. – С. 194.
Шукшин В. Чудик // В. Шукшин. Избранные произведения: В 2 т. – М., 1975. – T. 1. – С. 107.
Пушкин А. С. Евгений Онегин // Собр. соч.: В 8 т. – М., 1969. – Т. 5. – С. 59.
Тамарченко Н. Д. «Гроза» А. Н. Островского // Автор и текст: сб. статей / Под ред. В. М. Марковича и В. Шмида. Вып. 2. – СПб., 1996. – С. 207.