Последствия. Зоя Константиновна Сокол
не узнает! Этот диагноз стал просто подарком свыше. Если бы не он, то сложно бы объяснить, почему Анаит до комы знала, только малавийский, а после вдруг заговорила на английском, русском и испанском. К тому же, наверняка будут те, с кем она дружила, но Алисе они будут не нравиться и наоборот. Судя по фото в Инстаграм, которое тогда показал Яблочков, Анаит довольно хорошо разбирается в кремах для лица или в видах покраски волос, но даже не представляет, как пожарить яичницу. И круг общения, вероятно, имеет соответствующий.
Возможно, родители Анаит так ведут себя, именно поэтому? Ведь если так подумать, то сейчас перед ними сидит тело, имеющее отношение к их дочери, а не она сама.
Но по здравом рассуждении Алиса отказалась от этой мысли. Если бы такая беда случилась с Никой, то она сделала бы все возможное, чтобы вернуть ей память. Не важно, что бедняжка помнит, а что нет. Ника все равно оставалась бы её дочерью.
– Анаит? – встревоженный голос Яблочкова прервал нить рассуждений. – Не расстраивайся из-за потери памяти. Вполне возможно, что это временно, и постепенно воспоминания о прежней жизни вернуться. Главное, что мозг пострадал не настолько сильно, как мы боялись, и двигательные функции тела можно восстановить на восемьдесят процентов точно. А то и на все сто. Понимаешь, о чем я говорю?
Алиса медленно кивнула.
– Семья поможет тебе встать на ноги и восстановить утраченные воспоминания, – приободрился Яблочков, видя, что обошлось без припадков. – Лечение не будет быстрым, но ты вернешься к привычному образу жизни… – Яблочков хотел сказать ещё что-то, но одернул себя и поправился: – Ты сможешь жить полной жизнью.
Интересно, о чем доктору запретили говорить? Или он просто боится, что-то ещё обещать? Боится последствий, если обещания не сбудутся?
Вместо ответа Алиса снова кивнула.
– Мы с тобой, родная, – все же схватила её руку плачущая Эрмина и поцеловала тыльную сторону ладони. – Мы тебя очень любим.
– Не плачь, – попросила Алиса. У неё сердце разрывалось от того, что приходилось обманывать бедную женщину. Она представить не могла, как будет смотреть всем в глаза, если однажды вскроется правда. Ей ли не знать, как болит сердце матери по потерянному ребенку? Это равносильно тому, что дочь умерла бы дважды.
Николай вытер скупую мужскую слезу. Алисе вдруг подумалось, что Анаит верно самая младшая в семье. Обычно отцы так трепетно относятся именно к младшим дочерям.
Даниил просто продолжал держать её за руку. Его не сдвинули бы с места ни потоп, ни ураган, ни землетрясение. А вот слова Яблочкова смогли:
– Анаит испытала сильный стресс от услышанного. Давайте оставим палату ненадолго, чтобы она могла отдохнуть перед процедурами.
Эрмина ещё раз поцеловала руку Алисы и пообещала:
– Я скоро приду, родная. Все будет хорошо.
Николай коротко пожелал:
– Отдыхай и поправляйся, – прежде чем взять жену за руку и вывести из палаты. От неё не укрылось, что он не попрощался ни с Яблочковым, ни с Даниилом. Или между