Мои воспоминания. Сергей Юльевич Витте
какое-нибудь исчисление или поверку цифр после того, как это было сделано банкиром вместе с чинами кредитной канцелярии, и после того, как эти все цифры были проверены директором кредитной канцелярии.
Вышнеградский сознавал, насколько он тяжело болен, и хотел оставаться министром; у него была такого рода идея, чтобы все, что касается торговли и промышленности и таможенного департамента, передать в министерство путей сообщения (т. е. в мое ведение); образовать из министерства путей сообщения министерство торговли и промышленности, а чистое министерство финансов оставить за Тернером (который должен был находиться под общим руководством Вышнеградского). Об этой идее я слыхал от Вышнеградского. Представлял ли он что-нибудь по этому предмету Государю или не представлял – наверное я не знаю, хотя на днях я читал выдержки из записок Тернера (который также уже умер); из этих выдержек я увидел, что Вышнеградский представил в этом смысле записку Государю, но Государь на это не согласился. Да и ясно, что Государь не мог на это согласиться, так как он понимал, что все указания и распоряжения могут исходить только от самодержавного Государя, и никаких особых гувернеров над министрами он не допускал помимо самого себя. Поэтому на такую комбинацию, чтобы министр торговли был лицом самостоятельным, а министр финансов – полусамостоятельным, чтобы он находился отчасти под руководством особого лица, которым и должен был быть Вышнеградский, – на такую комбинацию, конечно, Император Александр III согласиться не мог.
Факт тот, что, как-то при докладе, Государь Император спросил меня: соглашусь ли я принять пост министра финансов, оставив пост министра путей сообщения.
Я, конечно, ответил Государю, что я соглашусь сделать все, что он прикажет, и что тут моего согласия или несогласия быть не может.
Государь Император поблагодарил меня за это.
Затем прошло несколько недель, Государь уехал, и мое назначение не состоялось. Только через несколько недель, 30-го августа 1892 г., я получил указ о назначении меня министром финансов.
Еще ранее, чем Государь уехал, он меня спросил, если я буду назначен министром финансов, то кого бы я мог указать на пост министра путей сообщения.
Я ответил Государю, что я в настоящее время никого не имею в виду, а потому не могу сразу указать.
Тогда меня Государь спрашивает:
– Что бы вы думали, если бы я министром путей сообщения назначил Кривошеина?
Кривошеин был директором одного из департаментов министерства внутренних дел, членом совета по железнодорожным делам и членом совета по тарифным делам министерства финансов от Министерства внутренних дел. Кривошеина очень рекомендовал Императору министр внутренних дел Иван Николаевич Дурново.
Я ответил Государю, что я знаю Кривошеина очень мало, насколько я могу о нем судить, он человек умный, толковый. Ничего больше о нем сказать не могу.
Когда я был назначен министром финансов, а министром путей сообщения вместо меня был назначен Кривошеин,