Любовь по-французски. О чем умолчал Дюма. Наталия Сотникова
верным, искренним, щедрым, преданным своим друзьям, привязанным к своей семье и неспособным на низкий поступок. Ему нравилось очаровывать, и он в полной мере пользовался этим, но ему также нравилась дружба, которой он предавался со всей искренностью.
Иностранцы отмечали нескрываемую неприязнь жителей Британских островов к иностранцам и странам, расположенным на континенте. Тем не менее дворянин, собиравшийся поступить на службу к королю, считал свое образование незаконченным, если он не посетил эти таинственные и манящие страны. Невзирая на существенные затраты, которые явно выходили за пределы допустимого, Мэри Бомон решила не лишать своего любимого сына этого завершающего этапа в обучении.
Таким образом, Джордж, по всей видимости, осенью 1610 года отправился во Францию. После отплытия он познакомился со своим ровесником Джоном Элиотом (1592–1632), дворянином из старинного рода, и подружился с ним. Оба были молоды, веселы, полны жизненного задора и склонны ко всякого рода приключениям. Забегая вперед, скажем, что эта дружба долго связывала их, хотя впоследствии Джон, превратившийся в заметного политика, стал в оппозицию к Джорджу, всячески борясь за свободы и привилегии парламента. Ему пришлось заплатить за это заключением в Тауэр и ранней смертью в темнице.
После нескольких месяцев Джон Элиот отправился далее в Италию, а Джордж Вильерс остался во Франции и прожил там три года. Об этом периоде его жизни не известно почти ничего, и можно только предполагать, какой запас познаний и навыков вынес молодой человек из столь длительного пребывания в Париже. Надо сказать, что в то время столица Франции представляла собой весьма любопытное зрелище, полное удивительных контрастов. На его грязных узких улочках кипела бурная торговая, общественная и криминальная жизнь, ночью же наступало полное раздолье для всех видов тяжких преступлений. Питательной средой для правонарушений служили так называемые «дворы чудес», трущобы, где обитали несколько тысяч татей, готовых на самые злодейские деяния. Своим названием они были обязаны тому, что влачившие в них нелегкое существование крепкие ребята с дурными наклонностями, промышлявшие по ночам разбоем, с рассветом нередко преображались в немощных и увечных попрошаек, успешно обчищавших карманы и кошельки честных подданных короны.
Что же касается сливок парижского общества, дворян, то, как писал в ту пору английский посол, «ни один француз не считается достойной личностью, если он не убил человека на дуэли». Честь дворянина являлась первостепенной ценностью, которая ставилась выше жизни. Так, в течение 1609 года погибли две тысячи дуэлянтов, и эта печальная тенденция в будущем угрожала дальнейшим ростом. Нравы двора Генриха IV были весьма грубы и малокультурны, но уже сказалось влияние эпохи Возрождения и утонченных итальянских дворов. Во французском обществе начали придавать все большее значение красивому языку и благородству отношений. От искусства требовали как можно большего удаления от низменной