Семь сестер. Люсинда Райли
в Атлантисе, в доме, который был так ему дорог и в котором он много лет прожил вместе с вами под одной крышей.
Мы, словно автоматы, тоже вскинули свои бокалы.
– За Па Солта, – сказала я.
– За Па Солта, – хором откликнулись мои сестры.
Неловко сделали по глотку. Я взглянула на небо, потом перевела глаза на озеро и горы и мысленно обратилась к отцу, сказала, что люблю его.
– Так когда вы вручите нам эти письма? – спросила у Гофмана Алли.
– Сейчас принесу. – Он поднялся из-за стола и скрылся в доме.
– Более эксцентричных поминок я еще в жизни своей не видела, – сказала Сиси.
– Абсолютно в духе Па Солта, – с едва заметной усмешкой заметила Электра.
– Можно мне еще немного шампанского? – попросила Алли.
Марина, увидев, что мы уже опустошили свои бокалы, налила всем по новой.
– Ты что-нибудь понимаешь, Ма? – поинтересовалась у нее Стар, заметно нервничая.
– Не более твоего, милая, – сдержанно ответила Марина, по своему обыкновению, ничем не выдавая собственных чувств.
– Как бы я хотела, чтобы папа сейчас оказался среди нас, здесь! – воскликнула Тигги, и ее глаза моментально наполнились слезами. – Пусть бы лично все нам объяснил.
– Но папы больше нет, – тихо напомнила ей Алли. – И знаете, странным образом я нахожу это правильным. Он максимально облегчил для каждой из нас самое ужасное событие из всех, которые случаются в жизни каждого человека. А сейчас для того, чтобы жить дальше, мы должны черпать силы друг в друге.
– Ты права, – согласилась с ней Электра.
Я бросила уважительный взгляд на Алли. Всегда-то у нее найдется нужное слово, чтобы утешить сестер. Не то что у меня.
К моменту возвращения Гофмана все мы немного расслабились под воздействием выпитого шампанского. Он снова уселся за стол и положил перед собой шесть толстых пергаментных конвертов кремового цвета.
– Эти письма были переданы мне на хранение шесть недель тому назад, – начал он. – В случае смерти вашего отца я должен был вручить письма каждой из вас.
Мы все смотрели на конверты и с интересом, и с волнением.
– Могу я попросить еще немного шампанского? – обратился Гофман к Марине, в его голосе чувствовалось плохо скрываемое напряжение.
Я поняла, насколько трудной была возложенная на него миссия. Шесть горюющих об утрате отца дочерей, а тут он со своим рассказом о весьма необычном наследстве, которое отец оставил им. Такая ситуация заставит потерять самообладание даже самого закоренелого прагматика.
– Одну минутку, Георг, – откликнулась Марина и налила ему шампанского.
– Предполагается, что мы вскроем конверты прямо сейчас? – спросила у него Алли. – Или это можно будет сделать попозже? Когда каждая из нас останется одна…
– Никаких конкретных указаний на сей счет ваш отец не оставил, – ответил Гофман. – Единственное, что он сказал: вы вольны прочитать письмо, адресованное вам, в любое время, когда