Когда я был Музом. Макси Фэй
рюкзак, который лежал у неё на коленях. Я пригляделся внимательнее и узнал свою писательницу. Только выглядела она немного по-другому. Со строгой причёской на голове, в лёгком пальто и сапожках, над которыми выглядывали голые коленки. К ней подбежали два мальчугана и стали что-то говорить. Она поднялась, убрала блокнот в свою сумочку, взяла их за руки, и они направились в наш подъезд. А я стоял и как дурак пялился на её голые ноги, выглядывающие из-под пальто. Такая красивая, такая женственная… И вдруг, как обухом по голове: у неё дети! Наверное, и муж имеется! А она… так целовала меня тогда… А может, разведена? Или дети не её, а няней подрабатывает?.. Стоп. Чёрт! МНЕ ЭТО НЕ НУЖНО!
Повторил три раза. Кажется, помогло. Налил себе чаю и пошёл рубиться в Контер. Через три часа в кино с Кирой, надо прочистить мозги, ну или забить их чем-то другим… Кроме новых картинок с голыми ножками под бежевым пальто.
Стал ловить себя на том, что разглядываю всех встречных девушек и женщин. Смотрю, в основном, на ноги и, если получается, на губы. Стоят теплые апрельские деньки и весь женский пол, как по команде, переоделся в юбки и платья. То тут, то там мелькают ножки в полупрозрачных колготках, и я пялюсь на них, как маньяк. Смотрю с одной простой целью: понять, что же такое было в этой писательнице, что я не могу выбросить её из головы. Ноги как ноги, стройные – но таких много вокруг. Пухлые губы – так у каждой второй такие, да ещё как понакрасят – вообще непонятно, что там есть настоящего. Так почему же её вижу перед глазами постоянно?
Вот и опять, иду по двору за молодой женщиной с ребенком. Любуюсь, как перекатываются мышцы под её обтягивающей юбкой до колен.
Заходят в мой подъезд, и я направляюсь к лифту следом за ними. В кабинке она оборачивается – и у меня перехватывает дыхание. Это она. На лице писательницы лёгкий испуг – она тоже не ожидала меня ещё раз встретить.
– Вам на какой? – вежливо спрашиваю, взяв себя в руки. Замечаю, как забегали её глаза, словно решает, не лучше ли соврать, чтобы я не узнал, где она живёт.
– Нам читвёлтый! – громко произносит мальчуган, и я перевожу на него взгляд. Ему лет пять и это точно её сын – поразительно похож. Она рассерженно дёргает его руку, а я ловлю её взгляд.
«Сдал с потрохами» – мысленно говорю ей и усмехаюсь. Прищуривает глаза и гордо приподнимает подбородок.
– Ну, четвёртый, так четвёртый, – пожимаю плечами и нажимаю кнопку на панели. – Мне, кстати, тоже.
– А мама мне сколо собаку купит! Такую больсую и доблую! – восторженно рассказывает мне малыш, но я его почти не слушаю.
Жадно смотрю на его мать, и безумно хочется дотронуться, чтобы удостовериться, что это не очередное видение. Коснуться её губ и снова ощутить их мягкость и клубнично-карамельный вкус… Она тоже смотрит на меня, и взгляд её серых глаз пронизывает до самых печёнок.
Двери лифта открываются, и я пропускаю их на выход. Проходит так близко, что меня обдает тяжёлым, сладко-цитрусовым ароматом её духов. Веду носом и иду за ней, как пёс по следу. Останавливается у двадцать первой