Призрак Белой страны. Бунт теней исполненного (сборник). Александр Владимиров
и ясно увидел, как над землею поднимается кровавая заря. Красные блики освещали деревья, плясали по стенам. Зачарованный жуткой картиной, Александр на мгновение онемел, а когда вновь перевел взгляд на непрошенного гостя, то заметил… что того и след простыл. «Это что, бред?»
Позабыв о жажде и обо все остальном, Александр бросился из кухни.
…Когда сон наконец пришел, то оказался он странным и тревожным. Полная женщина в кокошнике напевала любимую гимназическую песню: «Конфетки, бараночки», но закончить ее не смогла: с разных сторон на нее налетели несколько карликов в кожаных куртках и куда-то потащили…
Горчакова разбудил настойчивый голос служанки. Она несколько раз повторила: «Александр Николаевич, пора!». Александр раскрыл глаза и бессмысленно посмотрел на нее, даже брови нахмурил. Однако служанка, кокетливо поправив прическу, повторила:
– Александр Николаевич, подъем…
– Сколько сейчас?
– Половина одиннадцатого.
– Не может быть.
– Взгляните сами.
Горчаков прекрасно понимал: Лена не обманывает. На дворе – май, двадцать седьмое число, 1937 год, и на часах – ровно половина одиннадцатого. Ему пора в редакцию. Пропади она…
– Пора в редакцию, – подтвердила Лена.
Почему так тяжело вставать? Ах да, он плохо спал ночью. Ходил на кухню и… увидел там карлика.
– Лена? – спросил он, – у нас в доме ночью ничего не случилось?
– А что могло случиться? – удивилась девушка. – Лампочка перегорела.
– Лампочка?.. Надо купить другую. А сейчас – под душ!
– Потереть спинку? – ласково предложила Лена.
– Не надо.
– Почему?
– Милая, давай не будем.
– Как не будем? Никогда?..
– Никогда. На работу пора, и сон дурной снился.
– Сон – ерунда. А лучшее лекарство от кошмаров – интим.
– Мы же договорились…
– Ну да! Я не ревную вас. Как и вы меня. Свободная любовь! Так учили Клара Цеткин и Коллонтай (известные деятели мирового революционного движения, любительницы крылатого эроса. – прим. авт.).
Горчаков подскочил! Сердито бросил:
– Я просил… приказывал никогда не вспоминать эти фамилии.
– Почем-у? – пропела Лена.
– Ты с какого года?
– С семнадцатого.
– А я с десятого. Я прекрасно помню Цеткиных, Коллонтай и иных марксистов. Кстати, а откуда ты про них знаешь?
– Водопроводчик Витя рассказывал. Еще он сказал, что и вы марксист.
– С какого боку?
– Вы тоже сторонник свободной любви. Сколько женщин нашего города побывало в ваших объятиях!
– Лена, женщины и марксизм – вещи разные. Твой водопроводчик – осел. И… приготовь-ка мне лучше завтрак.
За завтраком Горчаков всегда просматривал газеты. Нет, нет, читать он ненавидел, собратья по перу раздражали его. Но он должен знать: не наступит ли катастрофа в ближайшем будущем? Что тогда? Где и как спасаться?