Мы к Вам приедем (сборник). Дмитрий Лекух
лингусом… или, бля, как там ево еще… язык, бля, сломаешь!
После чего Степа еще повозился, демонстративно повернулся лицом к стенке, пернул и заснул.
Вагон сначала притих.
А потом – минимум пять купе взорвалось таким истерическим хохотом, что даже проводница прибежала народ успокаивать.
Я отсмеялся, сходил выкурил еще одну сигарету перед сном, разделся и – как будто провалился в мягкий прохладный омут.
Снилась мне, как сейчас помню, Лида и еще что-то очень и очень хорошее…
…А вот пробуждение, как всегда в таких случаях бывает, оказалось не из приятных…
– Кто?! – слышу. – Кто эта сука??!!
Потом вдруг чувствую, как моя футболка начинает жить самостоятельной жизнью, рывком отрывается от вагонной полки и зависает сантиметрах в сорока над ее поверхностью.
Вместе со всем своим содержимым, разумеется.
Резко распахиваю шторки и вижу прямо перед ними круглую, потную, небритую и очень и очень недовольную физиономию Степаши с маленькими и злыми красными кабаньими глазками.
Так же резко захлопываю глаза назад.
Зрелище не из самых приятных, чего уж там…
…Особенно если прямо перед этим тебе, как будто специально для контраста, показывали во сне огромные зеленые глазищи любимой девушки.
Ага.
Извините, ребята, я лучше прежний сеанс досмотрю…
– Кто, бля?! – продолжает не отпускать ни меня, ни футболку навязчивая действительность. – Ты, бля??!!!
Опять открываю глаза, смотрю испуганно.
Нет, не шутит.
– Что – я? – спрашиваю.
– Нет, – всматривается, – не ты…
И разочарованно роняет меня назад на полку.
Больно, блин…
– Али, ты, скотина?! – продолжает разоряться Толик. – Взрослый уже мудень, яйца седые, небось, а все в пионерлагерь, гад, играешь?!
– Угу, – слышу сбоку слегка меланхоличный голос Глеба. – И в свои ботинки я тоже спецом этой дряни надавил, так выходит? Типа, чтоб тебе не так обидно было?
– Так у тебя что, тоже?! – удивленно орет Степаша.
Я просыпаюсь окончательно.
В купе горит свет, в моих ногах зевает слезший со второй верхней полки Али, напротив трет слезящиеся со сна глаза Гарри, а в дверях толпится кривляющийся и гогочущий люд.
Кунсткамера, блин.
Но за окном – все та же темень и стук колес по стыкам уходящих в бесконечность рельсов.
Значит, еще не приехали…
…А Степе просто кто-то, оказывается, в кроссовки зубной пасты надавил. В каждый минимум по полтюбика.
Он проснулся, решил в сортир сходить.
Возвращается и чувствует, что в обувке что-то хлюпает как-то подозрительно…
И про Али тоже не забыли.
Развлекаются, детки, мать их…
…Ищу свои кроссачи, нахожу глубоко под полкой, за сумкой, проверяю.
Сухие, слава Богу.
Скорее всего, не нашли, далеко вчера перед сном засунул.
Трясу башкой, вздыхаю с облегчением.
– Тогда, –