Кубок лунника. Анна Клименко
равновесия. Позвольте, я налью вам бокал хорошего вина и угощу прекрасным бифштексом с грибами.
– Зачем вы меня заперли, граф? – упрямо повторила Малика, – что такого вы скрываете?
– Это вас не касается, госпожа Вейн, – лунник невозмутимо наполнил бокал золотистым вином и подал его ей, – выпейте, оно придаст вам сил и сгладит воспоминания о тех неприятных ощущениях, которые вы испытали.
Манжет сорочки сдвинулся, и Малика увидела на гладкой бледной коже багровеющий след от чьих-то зубов. Причем зубов человеческих.
– Что с вашей рукой?
Он вздрогнул и поспешно оттянул рукав вниз.
– Как я уже сказал, это вас не касается.
Ведьма взяла бокал.
– Надеюсь, вы, граф, составите мне компанию?
– Полагаете, что я вас собираюсь отравить? – в уголках губ появились горькие морщинки, – не нужно так думать, госпожа Вейн. Я просто хочу, чтобы вы набрались сил и сделали то, что собирались. Вы ведь планировали заняться чем-то интересным в моей спальне?
Малика едва не поперхнулась. Точно! Два с небольшим часа назад она была твердо уверена в том, что будет спасать лунного лорда от невидимого врага. Но теперь… Какой был в этом смысл? Похоже, Альвен Рутто прекрасно обойдется и без магии. Или… все же – стоит попробовать?
– Я хотела оградить вас от призрака Хаора, – смущенно буркнула ведьма, – если он, конечно, не выдумка. Призраки особенно сильны ночью… Граф, а вы точно не помните, кто вас проткнул кинжалом?
Она очень внимательно наблюдала за лунником. Но нет. Ничто не дрогнуло на его лице, ничто не всколыхнулось в золотых глазах.
– Понятия не имею, кто бы это мог быть, – сокрушенно изрек лунник, – кажется, я читал. А потом вдруг обнаружил себя на полу, и вы держали в руках мою голову.
Малика пригубила вино. Безусловно, Альвен Рутто отменно владел собой – и при этом вдохновенно лгал. В конце концов, кто-то укусил его за руку, пока она, Малика, сидела взаперти. Ну, что ж…
Вино проложило теплую дорожку к желудку. Граф, отставив свой бокал, снял крышку с тарелки: там, попирая ломтики жареных опят, возвышался огромных размеров бифштекс.
– Вы так любезны, – вырвалось у Малики, – я немного приду в себя, и займусь подготовкой защитного круга. Ведь еще не поздно?
Лунник неспешно потягивал вино, и выражение его глаз чуточку потеплело.
– Сейчас восемь часов вечера, госпожа Вейн. Вы еще все успеете.
– Почему вы позволили мне остаться? – она прищурилась на лунного лорда, – боитесь, что рано или поздно Хаор вас прикончит?
Это была наживка, по большому счету глупость – но в душе Малики порхала легкой бабочкой надежда на то, что граф возьмет – да проговорится. О том, кто ему воткнул в спину кинжал, о том, кто от души цапнул за запястье, прокусив до крови…
Альвен Рутто продолжал смаковать собственное вино, и добродушно ответил:
– Я подумал, что Хаор в любом случае заслуживает покоя, уважаемая госпожа Вейн. Пусть… отправляется туда, где ему самое место.
– Значит,