Категория «привходящего». Том 1. Мария Николаева
или же есть нечто вечное – это должно быть рассмотрено позже».[86] Вечным было бы первосущее, не имеющее не-сущего в оппозиции. Но изготовленное представление о привходящем содержит остаточную неуверенность, хотя сомнение признается снятым на том основании, что примирились стороны противоречия. Пусть тогда даже не-сущее «означает нечто бывающее всегда или большей частью; между тем привходящее идет вразрез с этим».[87] Противоречие завершилось «привходящим образом» и открыто для обнаружения ошибок. Предстоящие перемены имен допускают исправление непонятного на вечное, – смену объекта познания с не-сущности на сущность.[88]
Феноменология выступает здесь оппонентом софистики, при том, что «отстаивается» онтология (в обоих смыслах: служит опорным объектом спора и уплотняется в его остатке). Материализм софистики по поводу простого привходящего вызывает потребность упорядочить хаос феноменов. Наоборот, формализм феноменологии уничтожает саму претенциозность всякой софистики. Введение понятия «привходящим образом» опосредствует сущее и не-сущее как предметы онтологии и софистики и опосредует их рабочей ситуацией в «общем» для них уме.
2.4. Смешение категорий: «привходящее» и «соотнесенное»
Пытаясь точно перевести «κατα συμβεβηκος» на немецкий язык, Брентано отказывается от «соотносительно» (beziehungsweise), предложенного ранее Швенглером,[89] поскольку соотнесенное проистекает из собственной сути вещи. «А что единое означает меру, это очевидно. И в каждом случае субстрат особый… Так что единое само по себе не сущность чего-либо. И это вполне обоснованно, ибо единое означает меру некоторого множества, а число – измеренное множество и меры, взятые много раз».[90] Брентано вообще заключает, что соотнесенное «хотя и существует только secundum quid, ни в коей мере не является сущим κατα συμβεβηκος»,[91] привходящим из сущности иной вещи. В целом и такой вывод оправдан. Ведь вероятность соотнесенного реально просчитать в определенных пределах, пусть даже всякий раз заново узнавая прежний его источник. Наоборот, привходящее приходит наперекор расчету, – из такой неизвестности, что есть сомнение и в количестве причин.
Допустим, что Швенглер был отчасти прав, хотя на самом деле буквальное совпадение значений произошло только в русском переводе. Для «привходящего» он употребил слово «beziehungsweise» (или, иначе, соответственно), в то время как «соотнесенное» у Аристотеля значит нечто сущее как отношение, то есть принадлежащее категории «προς (τι)» (при, против, соответственно). – «Привходящее» и «соотнесенное» – очень близкие категории. Это хорошо прослеживается на протяжении целой страницы, где текст целиком посвящен их аналогии, причем соотнесенное берется в своем первичном значении. «Ведь это скорее видоизменения и привходящие свойства чисел и величин, нежели их субстрат (многое и немногое – видоизменения числа, большое и малое – видоизменениея
Там же. /1027a18/.
Там же. /1027a26-27/.
Там же. /109a34-110a22/.
Schwengler. Die Metaphysik der Aristoteles.
Аристотель. /1087b34-88a6/
Брентано. Там же.