«...Расстрелять!» – 2. Александр Покровский
залит? Ну, вы, ребята, даете. Да вам ордена надо раздавать: нигде ничего нет, а у вас – есть!
– Ну да, ордена, – говорят они, – как же, держи в обе руки, – и дают тебе машину.
Вот такие у нас бывают неприятности. И все-таки, несмотря ни на что,
Нужно помнить о том, что большое событие поглощает небольшое. Допустим, у вас на санпропускнике два врожденных клинических идиота (вахтенные) вскрыли банку химической регенерации и – любознательности для – туда плюнули, а она не загорелась, ну тогда они натолкали туда промасленной ветоши и склонились над ней – и опять ничего; ну раз так, тогда они залили в нее турбинное масло, специально припасенное и принесенное, – никакого впечатления; ну тогда они стукнули по ней ногой. Происходит взрыв. Идиоты, как это ни странно, живы, не размазало их по всей Вселенной, а в санпропускнике вышибло все стекла и двери и произошел грандиозный пожар.
И вот вас вызывают к командующему, как старшего в экипаже, и вы бредете туда, слабея умом и в коленях.
И вдруг по дороге вы видите, как падает с тележки проезжающая мимо торпеда с ядерной боеголовкой; падает и не спеша, медленно катится под уклон в залив. В два прыжка вы должны броситься к ближайшему телефону и аварийным до колена голосом сообщить об этом командующему.
Можете не сомневаться: никто никогда больше не вспомнит, что там за возня произошла на этом несчастном санпропускнике, и командующий, которому вы только что подарили самое яркое впечатление от всей его жизни, сразу же забудет вашу фамилию.
И тут хочется сказать о лице.
Лицом на службе нужно пользоваться. Изображение на нем легкого слабоумия считается хорошим тоном. Не возбраняется при этом покачивание головой в такт словам начальника. В конце хорошо бы сказать: «Есть».
Если начальство пошутило, то приличным будет рассмеяться. Начальники порой такие забавники.
Ну а при разговоре с начальником, о тягостный мой, где же должны быть твои глаза?
Они должны быть на лице у начальника. Они должны искать там правильное решение.
Что нужно делать на службе с лицом, чтоб его не потерять?
Нужно за ним следить! И что при этом лучше всего держать в руках?
Пузатый портфель – показатель низшей ступени служебной лестницы. На этой ступени возят, носят, грузят.
Дипломат – показатель разгильдяйства, а папка всегда к лицу. Вот я всегда хожу с папкой. Пусть даже в ней ничего нет, но она нужна. Один мой знакомый, когда потерял пустую папку, одиноко плакал, до того он в нее врос, до того вжился в образ.
Папка может даже лицо заменить.
А вообще, если лица нет, то и потерять его невозможно. Ну а если его нет, то что на нем вместо него лучше всего сохранять?
Лучше всего сохранять следы сопричастности.
С папкой мне всегда честь отдают. Без папки не всегда, а с папкой – всегда. Я даже иногда ладонь не к голове прикладываю,