Элла покинула здание!. Анна Гринь
Мое дело может и потерпеть. Так вы теперь…
Он так растянул фразу, пытаясь найти подходящий вопрос, не выглядя при этом нелепо, что просто не успел ее закончить – в приемной появился мой начальник. Я едва не расплылась в искренней улыбке. А когда Белянский при виде судмедэксперта и меня, застывшей на пороге, откровенно поморщился, мне захотелось расцеловать начальника в обе щеки. Спаситель!
– Калтуховский? – спросил рейян так, будто не узнал его. – Какими судьбами?
«Такими! – едва не ответила за эксперта я. – Известно какими!»
– Марьян, я на секунду, – пробасил великан. – Я лишь хотел кое-что уточнить по тому делу… – Он замялся, как-то разом под хмурым взглядом Белянского из огромного и представительного великана превратившись в подростка. – Ну… по тому делу. По прошлому!
– Я закрыл дело два дня назад, – прошипел мой шеф. – И там все ясно и без твоего экспертного мнения, Себ. Мне хватило консультации Харта.
– Да что знает этот мальчишка? – вспылил было рейян, но потом, сообразив, что еще секунда и он начнет брызгать слюной, стучать себя копытом в грудь и доказывать собственную значимость, поперхнулся, закашлялся и гораздо тише и мягче пробормотал: – Да я просто кое-что хотел сказать. Это, в сущности, пустяк…
– Ну давай ты мне расскажешь о своих пустяках, – с крокодильей улыбкой и ледяным взглядом произнес Марьян Белянский, пересекая приемную. – Проходи.
Калтуховский так затравленно глянул на дверь кабинета, которую мой начальник для него открыл, что мне в очередной раз захотелось рассмеяться.
– Проходи-проходи, – позвал мой начальник. Он был чуть пониже огромного быкоподобного мужчины и значительно мельче в сравнении с ним, но в этот миг выглядел грозно и даже устрашающе. – Бонс!
– Да, шеф? – внезапно для себя выпалила я.
– Кофе, – не глядя на меня, велел начальник и, обойдя Калтуховского, чуть подтолкнул того в спину.
Судмедэксперт вздрогнул, судорожно вздохнул, с сожалением оглянулся на меня и с обреченным видом потопал в кабинет. Я секунду постояла на пороге, дождалась, когда мужчины отвернулись, и с облегчением выдохнула.
Мужчин я никогда не боялась. Но порой явное внимание некоторых представителей этой части населения меня нервировало и раздражало. Например, как сейчас. А мне нельзя выдавать себя!
Вздохнув, я вернулась на кухню и тщательно вымыла и вытерла полотенцем пару чашечек, нашла к ним блюдца, ложки и зарылась в имевшуюся на кухне посуду, ища турку нужной мне формы – медную, с широким горлышком. Кофе в жестянках оказался именно таким, как я и предполагала, но пришлось безропотно смолоть пригоршню зерен и отдельно несколько семян кардамона. Лично мне нравился черный или зеленый кардамон, но я ничего не имела против белого. Все лучше, чем ничего. А вот сахар, на удивление, оказался розовым, очень хорошим.
Сосредоточившись, я насыпала в турку кофе, кардамон и долила воду, а после, тщательно себя контролируя,