Обсидиановая комната. Линкольн Чайлд

      С такими запасами он мог продержаться целую неделю даже в этой суровой среде обитания. А с дополнительным бензином мог проехать больше тысячи миль. Диоген от него не уйдет. Проктор собирался найти его. И получить ответы на все свои вопросы до единого.

      11

      В полыхающем аду Калахари Проктор остановился еще раз, чтобы свериться с картой. Несмотря на большой опыт операций в пустыне, его всерьез пугали бескрайние просторы этого места. Оно не было совсем уж безжизненным: по пути Проктору попалось несколько животных, в том числе сернобык, антилопа гну и семейство жирафов. Здесь росли травы, пустынный кустарник, иногда даже встречались деревья. Но его обескураживала безмерность всего этого – бесконечность, ставшая видимой.

      Проктор вышел из машины и развернул карту на горячем песке, прижав ее края камнями. Он не ощущал ни малейшего ветерка, и воздух вокруг него подрагивал от жары. Он вытащил навигатор, включил его, положил на карту и стал наблюдать, как прибор неторопливо находит спутники и выдает ему координаты. Отыскав эти координаты на карте, он задумался над тем, что они означают.

      Нью-Ксаде остался в 150 милях позади, а впереди лежали еще 250 миль пустыни. Но Проктор знал, что он на правильном пути, и на сей раз ему не потребовалось много времени, чтобы убедиться в этом. «Лендровер» Диогена пронесся через Нью-Ксаде на полной скорости, и это видело все поселение. На окраине, где грунтовая дорога все же кончалась, остались отчетливо различимые следы покрышек. Продолжая преследование, даже несмотря на остановки, необходимые, чтобы свериться с картой, Проктор, казалось, все больше приближался к цели. Он предполагал, что причина этого – в тяжелом охлаждаемом гробе на борту у Диогена, – гробе, который, несомненно, усложнял управление машиной и снижал ее скорость.

      Когда грунтовая дорога оборвалась, следы «лендровера» Диогена продолжились на дорожках, протоптанных скотом, на звериных тропах и на нескольких высохших руслах, пока наконец снова не вышли на песок. На песчаной поверхности пустыни оставались отчетливо видимые отпечатки шин, чему способствовало отсутствие ветра и косые лучи утреннего света.