Я дрался на Т-34. Обе книги одним томом. Артем Драбкин
пулеметный диск. Но бывало и так: «Нам говорили: «Вот ваш танк. Его соберут у вас на глазах». Ничего подобного. Наш танк не успели собрать, а уже был готов эшелон. Заполнили формуляры, получили часы, ножик перочинный, платочек шелковый для фильтрации горючего и поехали на фронт», – рассказывает Г.Н. Кривов.
Часто бывало, что по прибытии в действующую армию сколоченные экипажи распадались еще до того, как попадали в первый бой. В частях, куда прибывало пополнение, сохранялся костяк опытных танкистов. Они заменяли на прибывших танках «зеленых» командиров и механиков-водителей, которых могли направить в резерв батальона или обратно на завод за танком, как это произошло с Ю.М. Поляновским. А.М. Фадин, аттестованный на командира танкового взвода, не потерял свой экипаж, но по прибытии на фронт стал командиром линейного танка.
Все опрошенные танкисты подтверждают тот факт, что «экипаж машины боевой» на фронте не являлся стабильной структурой. С одной стороны, высокие потери среди личного состава и техники, особенно в наступлении, приводили к быстрой смене членов экипажа, с другой – вышестоящее начальство не сильно заботилось о сохранении экипажа как боевой единицы. Даже у весьма удачливого В.П. Брюхова за два года войны сменилось не менее десяти экипажей. Вероятно, поэтому особой дружбы между танкистами не возникало. Хотя товарищеские отношения, конечно, были. «В танке у всех одинаковая задача – выжить и уничтожить противника. Поэтому очень важна сплоченность экипажа. Необходимо, чтобы наводчик стрелял метко и быстро, заряжающий быстро заряжал, а механик-водитель маневрировал на поле боя. Такая слаженность экипажа всегда приводит к положительным результатам», – утверждает А.С. Бурцев. Бывали и исключения, например, экипаж командира роты старшего лейтенанта Аркадия Васильевича Марьевского, прошедший вместе со своим командиром всю войну.
Возвращаясь к вопросу об исполнении приказа НКО о комплектации танков младшим и средним командным составом, трудно сказать, существовала ли какая-то система в присвоении членам экипажа воинских званий. Командир танка, как правило, имел звание лейтенанта или младшего лейтенанта. В экипаже А.М. Фадина механик-водитель имел звание старшего сержанта, а башнер и радист – младших сержантов. Стрелку-радисту старшему сержанту П.И. Кириченко при выпуске из учебного полка присвоили звание старшего сержанта. В принципе у любого члена экипажа были шансы «выслужиться» до офицерских чинов и стать командиром танка или даже занимать более высокую должность. Так произошло, например, с П.И. Кириченко, который к концу войны, отучившись в училище, стал старшим техником, командиром ремонтной «летучки». Достаточно распространенной была практика, при которой наиболее опытных танкистов, особенно механиков-водителей, переподготавливали на должность командиров танков и присваивали им звание лейтенанта или младшего лейтенанта. Впрочем, особенно в начале войны, бывало, танком командовали сержанты или старшины,