Обыкновенный индийский чай, или Странный побочный эффект. Андрей Малыгин
пять-сорок в двери напротив снова щелкнул замок, и парочка вновь появилась в коридоре.
Вид у обоих был сильно помятый, но и очень довольный. Кузовкова застегнула одну из пуговиц на халате, а затем, чмокнув в щеку, заботливо поправила Голицыну взлохмаченную прическу.
– Валериан Владимирович, и что вы таким старым-то все время притворялись? – игривым тоном заговорила она – Да вы же ангел небесный! Вы сладкая коврижка с повидлом! Вы живительная вода в моей постылой холодной пустыне! Да я… вас… просто так бы и съела сейчас, как банку клубничного варенья! Вы просто не представляете, как мне хочется сейчас взлететь высоко-высоко, под самые небеса! – и она замахала руками, словно бабочка крыльями, пританцовывая на месте, – и на эту скучную землю совсем не опускаться.
Нет, все, так дальше жить не могу! Завтра же пойду со своим извергом разводиться, – решительно заявила она и тут же, всхлипывая и бормоча что-то под нос, исчезла за дверью своей комнаты. А Голицын, глупо улыбаясь и тихонько напевая «Все выше, выше и выше… тамтам там тарам там парам…» – отправился на кухню.
Хлопнула входная дверь, и в коридоре появился еще один житель квартиры, дрессировщик животных Анзор Кахеладзе с шимпанзе Чи-Чи на руках.
– Ну вот, дэтка, мы с тобой наконец-то и дома, – сказал он, опуская обезьяну на пол и поправляя ей ярко-синюю в крупный горошек юбку. – Сейчас пайдем, моя умница, и пасмотрым, что там у нас с тобой из припасов завалялось, а чего надо прикупить.
Он снял ботинки, сунул ноги в старые тапочки и, взяв шимпанзе за лапу, направился прямиком на кухню.
Войдя в помещение, Анзор увидел незнакомого человека, сидевшего за столом Голицыных и что-то отхлебывающего из кружки. Он в нерешительности остановился, присматриваясь к незнакомцу, а сидевший за столом человек, завидев Анзора, поднялся ему навстречу и заговорил голосом полковника Голицына:
– О, Анзор, дорогой! Здравствуй! Тамар джоба, генацвале! С приездом! Редкий гость ты в нашей квартире. Мы уж скучать по тебе стали.
– Валериан Владымиравич? – изумленно рассматривая соседа, проговорил Анзор. – Так это, оказывается, вы? А я-то сматрю, сматрю и нэ панымаю, кто там за ващим сталом сидит?
– А кто же еще, как не я, – удовлетворенно отозвался Голицын и, подойдя к Анзору, энергично потряс его свободную руку.
– Мама дарагая, что с вами случилось? – рассматривая во все глаза Голицына, проговорил Анзор. – Да вы, Валериан
Владымиравич, памаладэли сразу лет… на пятнадцать! Где ваши драгацэнные борода и усы?
– А… сбрил к чертовой матери! Такие драгоценности мне ни к чему. Ты же сам сказал, что я без них стал моложе.
– О чем гаварить, дарагой! Да я бы вас на улице точно нэ узнал, – расцвел во все лицо улыбкой Анзор. – Паразительная пэрэмена! Нэт, это так оставить нэльзя! Валериан Владымиравич, пять минут пасыдите с Чи-Чи, она сегодня паслушная, как ныкогда, а я мигом до магазинчика далечу. За вашу молодость па чуть-чуть прапустить, это харощий повод! – И он тут же, что-то радостно мурлыкая себе