Эмма в ночи. Уэнди Уокер
мама осторожно вытащила из-под моей головы руку, тихонько соскользнула с кровати и пошла открывать. Но перед этим так нежно укутала мои плечи одеялом, что я даже вздрогнула. Такое ее поведение бесило отца. Она очень часто делала то, что не надо, и наоборот, не делала то, что действительно надо. Но иногда проявляла к нам показную заботу, и тогда нам казалось, что мама нас все же любит. В такие минуты она будто вытаскивала наружу эту любовь, спрятанную где-то глубоко внутри, демонстрировала нам, и тогда мы жаждали ее еще больше. Все до единого, хотя и каждый по-своему.
Время от времени Эмма наряжала Барби в домашний халат.
Кен, по-прежнему раздетый, носился за ней.
Пожалуйста, Барби, прошу тебя… позволь мне запихнуть тебе внутрь свое достоинство. Ну пожалуйста, я ничего тебе не сделаю!
Ее голос звучал насмешливо, в нем клокотал гнев. Мы хоть и были маленькие, но все же понимали, почему папу так раздражает мамина холодность и как его гнев без остатка заполоняет его разум и душу, не оставляя там даже крохотного уголка для нас.
Как-то раз Эмма схватила Барби и швырнула ее о стену. Ничего не сказав. Мы обе сидели на полу, молча взирая на куклу. Она упала на спину, платье струилось вокруг ее тела, сквозь улыбающиеся красные губы проглядывали сияющие белые зубы. Теперь эта картина встала у меня перед глазами – настолько ярко, что в груди забилось сердце, а в ушах застучала кровь. Эмма была достаточно храброй, чтобы швырнуть о стену куклу, в то время как я лишь ахнула и поднесла ко рту ладонь. Она была достаточно храброй выторговывать мамину любовь, хотя и каждый раз рисковала ее потерять. Она была достаточно храброй, чтобы бросить вызов маминой красоте, пользуясь красной губной помадой и щеголяя в коротеньких юбочках. Каждый день своей жизни Эмма боролась за то, к чему стремилась и что хотела иметь, в то время как я лишь пряталась в тени, которую она соизволяла на меня отбрасывать.
Эмма укрывала меня от маминых приступов гнева, и ради чего бы она это ни делала – ради меня или же просто потому, что была такая и нуждалась в подобного рода поступках, – конечный результат от этого не менялся. С ней я чувствовала себя в безопасности.
Когда в памяти всплыли эти картины, меня с ног до головы заполонили сомнения. Зачем было сюда возвращаться? Я же ведь была свободна и могла идти куда угодно! Но тут же ответила себе – зачем. Ради Эммы. Ради Эммы! А еще чтобы опять проделать все те гнусности, от которых мы так натерпелись. Теперь пришла моя очередь стать громоотводом. Проблема лишь в том, что вера в это – еще не сила, поэтому мне было страшно.
Со стороны двери донесся шепот. Мама неодобрительно вздохнула, но все же уступила контроль надо мной. По ковру по направлению к кровати прошелестели три пары ног. Мама села рядом и погладила меня по голове.
– Касс? Касс, эти люди из ФБР. Они хотят с тобой поговорить. Касс?
Я позволила сестре немного похозяйничать в моей голове и изгнать воспоминания о той неубиваемой кукле, презрительно глядящей на нас с пола. Потом