Смерть Артура. Томас Мэлори
в обличии отрока.
– А-а, – сказал король, – ты удивительный человек. Но я более всего дивлюсь твоим словам, что я должен погибнуть в бою.
– Не дивитесь, – сказал Мерлин, – ибо такова божия воля, чтобы тело ваше понесло кару за ваши дурные дела. Но сокрушаться должно более мне, – сказал Мерлин, – ибо мне предстоит погибнуть позорной смертью: быть заживо зарытым в землю; вы же умрете смертью славной.
Покуда так толковали они, подъехал человек с конем для короля, и король уселся на коня, а Мерлин – на другого, и поскакали они в Карлион.
А там спросил король Эктора и Ульфиуса о том, как он был рожден на свет, и они рассказали, что отец его – король Утер, а королева Игрейна – мать.
– Так и Мерлин говорил мне. Пусть пошлют за моею матерью, дабы мог я говорить с нею. И если она сама это скажет, тогда я поверю.
С превеликой поспешностью послали за королевой, и прибыла она вместе с Феей Морганой, дочерью своею, которая была так прекрасна собою, что лучше и быть не может. Король встретил Игрейну с радушием и почетом.
XIX
Как Ульфиус обвинил Игрейну, мать Артура, в измене, и как прибыл туда рыцарь, желавший отмщения за смерть своего господина
Вышел тут Ульфиус и говорил открыто, так что и король, и все, кто пировал там, могли слышать:
– Ты – лживейшая женщина в свете и предательница пред королем.
– Гляди, – сказал король Артур, – обвинение твое тяжко; ты несешь ответ за свои слова.
– Сэр, я знаю, что говорю, – отвечал Ульфиус, – и вот перчатка моя, дабы доказать мою правоту всякому, кто бы ни вздумал говорить противное. Из-за этой королевы Игрейны несете вы великий ущерб, из-за нее же и великая война ваша, ибо если бы открыла она еще при жизни Утера тайну вашего рождения и как вы были зачаты, то не пришлось бы вам вести смертную войну, какую вы вели. Ведь почти никто из баронов в вашем королевстве не знал, чей вы сын и кто вас породил; ей же, которая произвела вас на свет из чрева своего, надлежало открыто о том поведать, дабы восстановить свою честь и вашу, а равно и всего королевства. Оттого я и обвиняю ее в предательстве пред богом, и пред вами, и пред королевством вашим. И кто станет говорить противное, тому докажу я свою правоту в честном поединке.
Тут заговорила Игрейна и молвила:
– Я женщина и не могу сразиться с вами; но, дабы поддержать честь мою, я верю, отыскался бы добрый человек, который взял бы мою сторону в споре. Но, – так говорила она, – Мерлин хорошо знает и вы, сэр Ульфиус, тоже, как пришел ко мне король Утер в замок Тинтагиль в обличии моего супруга, убитого за три часа до того, и как в ту ночь зачала я от него, а он на четырнадцатый день со мною обвенчался. И по его велению, когда родилось дитя, отдали его на воспитание Мерлину. А я никогда больше не видела ребенка и не знаю даже имени его; потому не смогла бы его признать.
Тут оборотился Ульфиус к Мерлину:
– Вы тогда более виновны, нежели королева.
– Сэр, я ведаю лишь, – молвила Игрейна, – что родила младенца от супруга моего, короля Утера, но никогда я не