Счастье в трудные времена. Эндрю Мэтьюз
камешки – это что-то вроде первого предупреждения. Когда мы игнорируем эти камешки, в нас летит кирпич. Не обратили внимания на кирпич, и нас стирает в порошок огромным булыжником. Если мы в состоянии быть честными с самими собой, то всегда сможем сказать, в какой момент не обратили внимания на эти предупреждения. Но потом у нас иногда хватает наглости спросить: «И за что это все на меня свалилось?»
Жизнь необязательно должна быть исполнена боли, хотя боль – главный стимул к переменам. Пока нам не станет больно, мы можем притворяться. Наше эго будет говорить: «Все у меня прекрасно».
Конечно, гораздо легче философствовать на эту тему, когда боль ощущает кто-то другой! Мы смотрим на Джима и говорим: «Он обанкротился – это ему прекрасный урок на будущее». Мы смотрим на Мэри и говорим: «Развод научил ее крепко стоять на своих двоих». «Трудности только укрепляют нас», – хором твердим мы.
Но когда трудности обрушиваются на нас самих, энтузиазм куда-то пропадает. Мы говорим: «Боже, такое-то мне за что? Послали бы мне сложностей покомфортнее!» Увы, настоящие неприятности комфортными не бывают.
Отметим также, что жизненные трудности накатывают на нас волнами. Мы знаем, что такое волны… звуковые, световые, у нас в мозгу и в микроволновках. Если говорить ненаучно, то волны – это наглядная демонстрация тенденции событий происходить группами.
Это значит, что и проблемы будут случаться не по одной, ведь и семейные скандалы, и приглашения на свадьбу, и поломки автомобиля тоже приходят к нам группами. Об этом полезно помнить. Когда за целый месяц вам не прислали ни одной квитанции на оплату долгов, надо сказать себе: «Заначу-ка я денег на следующую волну». А когда эта волна придет и накроет вас с головой, говорить следует так: «Все я знаю про эти волны… это всего лишь временное явление».
Одной холодной звездной ночью 2006 года я брел по проселочной дороге через мою деревню. Такие ясные ночи всегда навевали на меня спокойствие, но в этот раз все было не так. Небо казалось мне очень-очень огромным и бездонным, планета Земля – простой песчинкой, а сам я был всего лишь одинокой душой среди миллиардов совершенно чужих людей.
Я чувствовал себя неудачником и совершенно бездарным отцом. Из глаз лились слезы, а в мыслях я пересчитывал, сколько у окружающих поводов относиться ко мне с полным презрением. «Почему кто-то должен уважать меня, когда я сам себя ненавижу? Кому не безразлично, жив я или мертв?»
На шею я накинул поводок своей собаки и искал место, где бы повеситься.
На обочине дороги стоял телеграфный столб, а на нем, на высоте метров четырех, – крепкая горизонтальная балка. На ней-то и можно повеситься! Я собрал у основания столба кучу из деревянных ящиков и прочего мусора и попытался забраться наверх, но, как я ни перекладывал эту кучу, достать до перекладины мне не удавалось. Тогда я отправился домой за стремянкой.
На крыльце меня дожидался мой лабрадор Джек. Он был так счастлив меня видеть! Он прыгал, отплясывал свои собачьи танцы и в радостном