Дельфин в стеарине. Николай Романецкий
шпионажа и заказных убийств… Таков наш мир! Впрочем, в последнем случае у меня нет никаких шансов. Заказное убийство – как правило глухарь – что для государственных органов правопорядка, что для частного сыска… Радует одно – если бы не было вариантов местной, внутренней разборки, то Антон Иванович Константинов не явился бы ко мне с желанием выложить кругленькую сумму за мои труды…
– Так я вас слушаю, господин Мезенцев! – Елена Владимировна уже справилась со своим срочным секретарским делом и, перестав терзать сенсорную клаву, с приветливой улыбкой изучала мою мужественную физиономию.
Я оторвался от размышлений:
– Отлично… Начнем с господина Бердникова. Не был ли он перед своей гибелью чем-то озабочен, расстроен?
Елена Владимировна пожала покатыми плечами, и движение это оказалось неожиданно изящным – будто птица крыльями взмахнула.
– Озабочен Петр Сергеич был всегда. Руководить такой фирмой – не семечки щелкать и не в носу ковырять. Однако это были обычные, повседневные заботы. В общем, рутина и ничего особенного. Наша компания – весьма процветающее предприятие. Финансовых проблем у наших работников нет. Конечно, можно и при любых доходах оказаться в яме. – Елена Владимировна лукаво улыбнулась. – Но у Петра Сергеича такого произойти просто не могло, не тот он человек. Даже не припоминаю, чтобы он когда-либо совершил импульсивный поступок, все всегда продумывалось, просчитывалось, анализировалось. Собственно, будь он другим – не стал бы создателем фирмы, работающей в столь серьезном бизнесе…
– А на личном фронте?
Реакция была ярко выраженной. Приветливость немедленно обернулась настороженностью, улыбка – серьезной миной.
– Об этом надо спрашивать не меня. Какие бы анекдоты ни ходили о секретаршах, я любовницей Петра Сергееича не была. Ему нравились персоны несколько иного экстерьера. – Последнее слово Елена Владимировна произнесла с некоторой долей сарказма.
Тем не менее я сразу сообразил, что за сарказм этот ухватиться не удастся, поскольку было непонятно, что она имела в виду.
– А кому вообще была выгодна смерть Бердникова?
Секретарша усмехнулась:
– Любому из административной верхушки «Бешанзерсофта». Даже мне, поскольку в завещании Бердникова упомянуто и мое имя.
Нет, у здешних директоров была очень умная помощница. Никаких «Да на что вы намекаете!» или «Не знаю я, сударь, ничего такого!»…
– Хорошо, – сказал я. – А как обстоит дело с Зернянским? Тот мог покончить жизнь самоубийством?
Елена Владимировна подумала несколько секунд:
– Василий Константиныч был иной человек. Не было у него той предусмотрительности и расчетливости, что у Петра Сергеича, зато он был намного жизнерадостнее и оптимистичнее. Я бы скорее поверила в самоубийство Бердникова, чем Зернянского.
– Смерть последнего тоже была выгодна всем?
– Да, разумеется.
– А кому больше всего?
Она пожала