Ныряю в прошлые года. Сборник очерков. Наталья Васильевна Потапова
медсестра, увидев руки и хромоту, опасалась мне что-либо доверить. Пришлось терпеть и раздавать таблетки, пока она не поговорила с преподавателем. И, наконец, мне доверили внутривенный укол! Зашла в палату, и мороз по коже – в умирающей от волчанки женщине узнала Евгению, с которой лежала в стационаре… Шок от осознания хрупкости жизни утих после попытки выразить боль в стихах: «Ключари уж отворили врата в ад и врата в рай…»
Ближе к концу практики медсестра сменила взгляд из неприязненного на сочувствующий. Группа вернулась слушать лекции, а мы с Ниной пересели за одну парту, всё больше сближаясь и понимая друг друга.
Три переводных экзамена сдала на пятерки и поспешила в июне к главному хирургу горздрава, поскольку второй бедренный сустав тоже требовал операции – рентгенолог даже удивилась, как я еще хожу. Оказалось, что эндопротезы закупят уже летом. В итоге светило ортопедии Наум Авраамович Полляк впервые в Челябинске поставил тазобедренный эндопротез нового типа – и именно мне! Медики относились бережно к «первопроходцу». Я так же старалась вести себя на практиках с пациентами.
Через сорок дней бросила костыли и пошла учиться. Еще через месяц на заседании хирургического общества, по просьбе доктора, забросила ногу на стол председателя. Вот когда поняла значение слова «фурор»!
…Очень трудна была практика по сестринскому уходу в отделении токсикологии. Мы с Ниночкой выносили судна, ставили уколы, заправляли капельницы, промывали желудки. У меня часто ныли связки оперированного сустава, но мы радовались, что помогаем страдающим людям, особенно, когда пациент выходил из комы.
Преподаватели в медучилище отмечали мои старания, подбадривали, говорили, что со светлой головой и упорством все преодолимо. Мне даже предложили характеристику, с которой можно было получить допуск к вступи- тельным в мединститут, полагая, что я могу стать хорошим врачом-эндоскопистом (УЗИ). Это было потрясающим стимулом, будто крылья выросли!
Весной выпускного года, когда осталась лишь преддипломная практика, пришел предельный срок пластинке – она ощутимо мешала иннервации ноги, которая стала «отстегиваться». Вскоре мне заменили пластинку на эндопротез. С помощью Нины восстановилась после операции и успела пройти короткую практику в кабинете ЭКГ. Комплексный госэкзамен сдала на «пять». Но мечта о мединституте осталась в прошлом, поскольку после трех операций я не смогла пользоваться общественным транспортом. Активный поиск занятия и друзья уберегли от депрессии и открыли новые горизонты, но это уже совсем другая история. А годы учебы, прошедшие под знаком преодоления, научили меня быть благодарной всем, кто помогал словом или делом: «Да разве сердце позабудет всех тех, кто хочет нам добра!»
Было нелегко, но я счастлива, что мне довелось поучиться среди здоровых сверстников. Помнится, на курсе были еще две «особые» студентки, с эндокринным