Меньше максимума. Юлия Федина
сплетая сетки,
Что гонят
Неминучую беду.
Взбегу я по ступенькам
Торопливо
И дверью обозначу
Горизонт.
Ну, тополя! Спасибо!
И – счастливо!
А солнце дальше
Мирно поплвыет.
***
Я состою из прошлого на треть,
Но чувствую затылком и плечами
Как все мои «взрываться» и «гореть»,
«Хотеть», «искать» истаивают сами,
Столкнувшись с острой точкой бытия,
С той самой настоящей точкой света
В которой пребываем мы, скорбя,
В которой май себя роняет в лето,
В которой каждый выдох, каждый вдох
И каждое душевное движенье,
Сопряжено с движеньем рук и ног
И требует прямого продолженья.
Вот – настоящее. Я помещаюсь в нем,
Вся целиком, со всеми «было», «будет».
Вот – настоящее. Мой настоящий дом,
Источник разбегающихся судеб.
***
В полосе отчуждения
Выстроен скорбный мой дом,
В нём вишнёвые косточки – окна
И листья бессмертника – двери.
Я стою и качаю
Горячую боль языком,
И полынная горечь
Прихлынула к горлу – Не верю!
Ни в молочную строчку
Туманных шаров фонарей,
Ни в дорогу под липами,
Ни в колыхание ветра.
Я хочу одного – уходи,
Уходи поскорей!
Нас не выдержит
Ниточка жженая – вера.
На одном волоске
Повисаю над бездной огней
В ожидании —
Может быть, что-то и будет.
Ветер дует.
Как зябко
Наивной надежде моей!
Ветер дует
И губы горячие студит.
***
Искренность – двойное острие.
Не давая передышки слуху
Выпускаешь ты в полет ее
И она летит ко мне на руку,
С клекотом впивается в висок,
Вдалбливая правду острым клювом.
Искренность, как золотой песок,
Пущенный в работу стеклодувом.
Не проходит, не даёт забыть,
Не стихает и не остывает.
Искренность – сияющая нить,
Без которой счастья не бывает.
***
Трава=врата
Отворена как рана
Отваром вековечная вина.
Бессмертник говорит:
«Пока не надо. Рано.»
И гнется ивы белая спина.
***
Приходит яблок срок,
Темнеют их подглазья,
Ложатся тени возле черешка.
И шарит ощупью
В холоднобокой вазе
Заката длиннопалая рука.
Запахло вечностью
Грушовкой и анисом,
И заплясала на краю зрачка
Взлетая кверху
И ныряя книзу
Заката длиннопалая рука.
И если ливень,
Не жалея, вычесть,
Прольется тишина
Как из ведра.
На переулки,
Что стоят набычась,
Нисходит