Жуть-2. Кабир
и бросал под ноги. На душе сержанта было пусто и гулко.
Вазов затормозил перед воротами с огрызком «…АСПОРТ ОБЪЕК…» и распахнул дверцу.
– Автомат не забудь.
Маринка не ответил. Почти привык к шуткам Вазова. Да инатерпелся из-за фамилии, даже хотел сменить, так допекли в учебке.
Ворота оказались закрыты.
Как и другие, в конце забора.
– Ответственного, как я понимаю, искать бесполезно. – Маринка задрал голову на здание. – Ну что, вскрываем?
– Погодь, тут ещё одна дверь есть.
Они объехали стройку по восточной стороне и остановились в тени приземистых, ветхих, ещё совковых складов. На обшарпанной стене висел новенький рекламный щит – жителей микрорайона заманивали в парикмахерский салон.
– Усики не надо подровнять? – спросил Вазов.
Маринка подошёл к калитке.
– Открыто. – Старший сержант опустил щиток шлема и разложил приклад автомата. За калиткой, скорее всего, ничего серьёзного (подростки пошалили да сделали ноги), но правила никто не отменял. Автомат он, впрочем, оставил висеть в походном положении.
Солнце было высоко, но почти не грело. Милиционеры пошли по периметру, заглянули во внутренний дворик.
– Это что за окна такие? – задрав голову, спросил Вазов.
– Походу не окна, а прожекторы.
– Чудны дела твои…
– Кажется, я знаю, где звенело, – перебил Маринка.
Заканчивая обход, они вышли к шеренгам бытовок. Стёкла были разбиты как минимум в двух.
– Давай с той стороны, а я внутри посмотрю.
Вазов кивнул. Щиток он так и не опустил.
В группу задержания Вазов попал полгода назад, до этого патрулировал мемориальный комплекс. Нормальный мужик, несмотря на бескостный язык. Дома у него подрастали близняшки. Жена работала в городской больнице и вечно сватала Маринка подруг. «Главное, не пациенток», – предупреждал Маринка.
Бытовка стояла впритык к зданию, за спуском в подвал. Маринка заметил, что дверь в подвал приоткрыта, но решил сначала проверить бытовку.
Не заперта.
Он вошёл. Стол, стул, стеллажи с инструментами и груда заскорузлого тряпья под окошком, присыпанная битым стеклом.
Маринка не к месту вспомнил – такие воспоминания всегда не к месту, – как, работая на маршруте, искал с кинологом пропавшую учительницу. Собака привела к кромке воды. В речке нашли человеческие пальцы. Прочесали кустарник – обнаружили тело. Лицо учительницы…
Груда шевельнулась.
Маринка перехватил автомат за рукоять. Табельным оружием ему приходилось пользоваться только в тире. Медленно подошёл, чтобы проверить.
Если это и была сваленная в кучу одежда, то он не видел отдельных предметов, только – бугристую корку и глубокие трещины, как в высохшей грязи.
От накатившей смрадной волны – резкий тухлый запах – его качнуло назад. Он задел носком ботинка груду (только сейчас осознав, что она напоминает шар), и груда провернулась.
На Маринку