Леонид Агутин. Безграничная музыка. Алексей Логвинченко
тотчас появилась неподдельная улыбка. Он выдал нам три билета в VIP, после чего любезно провел нас к сцене, где разыгрывались и настраивали аппаратуру Ал и его группа. Кроме того, он без всяких разговоров вручил нам диск с одним из альбомов Ди Меолы.
Минут через 20 нас и еще небольшую группу людей, ставшую счастливыми обладателями таких же дисков, отвели в маленькую комнатку, где напрочь отсутствовала какая-либо мебель, но присутствовал легкий навозный душок. Видимо, цирковые артисты использовали это пространство как вольер для животных. Вскоре в этой комнатке появился и сам Ал Ди Меола, держащий в одной руке чашку с чаем, а в другой золотой маркер. Пройдя по кругу, он оставил автографы на дисках, а потом сфотографировался со всеми присутствующими. Честно говоря, я так и не понял, кем являлись все эти люди. То ли близкими друзьями, то ли самыми преданными фанатами, то ли журналистами. Но это уже и не важно. Важно то, что мы смогли лично познакомиться с Алом и утвердить предстоящее интервью. Конечно, я был немного удивлен происходящим, потому что в России закулисная жизнь выглядит совсем иначе. Но, с другой стороны, здесь все было как-то… Мило, по-домашнему.
Второй раз я удивился уже непосредственно во время самого концерта. Зал, рассчитанный примерно на три тысячи человек, был полон под завязку. И здесь стоит учесть, что дело происходило в понедельник, в будний день. Но удивил меня не сам факт аншлага, а то, как люди реагировали на музыку Ал Ди Меолы. После каждой композиции звучали громкие продолжительные аплодисменты, люди восхваляли игру виртуоза! Это было настолько искренне и громко, что я был поражен. В зале стояла невероятная энергетика. Если закрыть глаза, создавалось впечатление, будто я нахожусь не в цирке, рассчитанном на пару тысяч человек, а где-нибудь в Москве, в огромном «Олимпийском». Примерно к третьей композиции я уже понял, почему Ал Ди Меола по праву считается одним из величайших гитаристов в истории.
И только я всей душой отдался этой красиво льющейся музыке, как в зале вдруг зажегся свет, а со сцены быстро испарились все музыканты. Народ повставал со своих кресел и оживленно направился к выходам. Я испугался и подумал, что что-то случилось. Не мог концерт закончиться так быстро. Может, пожар? Но нет… Выбежав на улицу, я увидел довольных немцев, мирно потягивающих пиво. Оказалось, что так резко и негласно был объявлен антракт. За свою жизнь я посетил сотни концертов и на многих работал в качестве организатора, но про антракты посреди музыкальной программы услышал здесь впервые… В общем, вечер выдался интересным!
– Друзья Ленни – мои друзья! – продолжил Ал. – Так что я с радостью согласился на это интервью.
– Еще раз большое спасибо за уделенное время и внимание. Прошу, присаживайтесь, – ответил я.
Мы уютно устроились за столиком в ресторане гостиницы и заказали чай с печеньем, после чего я задал первый легкий вопрос, чтобы завести беседу:
– Ал, скажите, вы давно знакомы