Тайна «Голубого поезда». Агата Кристи
быстро выскользнула из подушек и, подойдя к Дереку, обняла его длинной, гибкой, как змея, рукой за шею.
– Дериик, ты дурачок, – пробормотала она. – Очень большой дурачок. Ты beau garçon, и я тебя обожаю, но я не рождена для бедности, абсолютно нет. Послушай меня, все ведь очень просто: ты должен помириться с женой.
– Боюсь, что этот вопрос лежит вне сферы практической политики, – сухо заметил Дерек.
– Что ты сказал? Я тебя не понимаю.
– Ван Олдин, моя дорогая, на это не пойдет. Если этот человек что-то решил, то своего решения он уже не изменит.
– Я о нем слыхала, – кивнула танцовщица. – Он ведь очень богат? Почти самый богатый человек в Америке. Несколько дней назад в Париже он купил самый красивый рубин в мире, под названием «Сердце пламени».
Кеттеринг никак это не прокомментировал.
– Это потрясающий камень, – продолжила размышлять вслух женщина. – Камень, который достоин такой женщины, как я… Я обожаю драгоценности, Дериик, – они даже иногда со мной разговаривают. Боже, носить такой рубин, как «Сердце пламени»!.. – Женщина мечтательно вздохнула, а потом опять превратилась в практичную француженку. – Тебе это не дано понять, Дериик, ведь ты только мужчина. Думаю, что ван Олдин отдаст эти рубины своей дочери. Ведь она его единственный ребенок?
– Да.
– А когда он умрет, твоя жена унаследует все его деньги? Она станет очень богатой женщиной.
– Да она и сейчас не бедная, – сухо заметил Кеттеринг. – На свадьбу папаша положил на ее имя пару миллионов.
– Пару миллионов! Невероятно… А вдруг она внезапно умрет? Тогда все достанется тебе?
– При нынешнем положении вещей – да, – медленно произнес мужчина, – именно мне. Насколько я знаю, завещания Рут не делала.
– Mon Dieu![7] – выдохнула танцовщица. – Ее смерть решила бы все наши проблемы.
После минутной паузы Дерек Кеттеринг громко расхохотался.
– Мне нравится твой простой и практичный подход к этому делу, Мирей, но вынужден тебя огорчить: моя жена – очень здоровая женщина.
– Хорошо, но ведь бывают же несчастные случаи, – заметила женщина.
Кеттеринг подозрительно взглянул на нее, но ничего не сказал, а танцовщица продолжала как ни в чем не бывало:
– Но ты абсолютно прав, mon ami, мы не можем полагаться на случайности. Послушай меня, мой малыш Дериик, больше не должно быть никаких разговоров о разводе. Твоя жена должна отказаться от этой идеи.
– Ну а если она не откажется?
Глаза танцовщицы превратились в узенькие щелочки.
– Думаю, что она откажется, друг мой. Она не из тех, кто любит публичность. Есть пара историй – она наверняка не хочет, чтобы ее друзья прочитали о них в газетах…
– Что ты имеешь в виду? – Голос Кеттеринга был резок.
Откинув голову, Мирей рассмеялась.
– Parbleu![8] Я имею в виду мужчину, который называет себя графом де ля Рош. Я все о нем знаю. Не забывай, что я парижанка. Он был любовником твоей жены до того, как она вышла за тебя замуж, правда?
Дерек крепко схватил
Боже мой! (
Черт побери! (