Древо жизни. Генрих Эрлих
могла, все думала, что если они нас так со всех сторон обложили, то уж и в комнату мою проникли и за шторой прячутся.
– Открыл мудрец священную книгу и, руководствуясь снизошедшим на него озарением, нашел нужную строку и прочитал стих… – продолжал между тем завывать Биркин.
– Постойте, постойте, – прервал его Василий Иванович, невольно увлекшийся игрой, – но ведь в другом издании на этом месте окажется совсем другой стих.
– В этом-то вся суть! – с какой-то даже радостью подхватил Биркин. – Помимо кода есть еще его, так сказать, материальный носитель, книга, картина, скульптура или какая-нибудь другая скрижаль. Вот ее-то, не зная кода, и передают из поколения в поколение всякие мудрецы, храмовники, магистры под охраной паладинов, ассасинов и прочих головорезов. Столетиями передают незнамо что, ожидая, вероятно, пока Колумб откроет Америку, потом расцветет там земля обетованная, и в один прекрасный день какой-нибудь высоколобый американский профессор с помощью сверхмощного компьютера разгадает, наконец, тайное послание древних.
Древние-то рассчитывали на что попроще, скажем, на первой странице книги надо найти слово ключевое, в нем букву заветную, воткнуть в это место тонкую спицу и пронзить всю книгу. Все буквы, которые прошьет спица, после необходимых манипуляций и перестановок сложатся в тайное имя Господа или во что-нибудь еще, столь же полезное. А чтобы всяким алчным охотникам до древних тайн неповадно было, эти мудрецы-хитрецы готовят разные обманки и ловушки, от примитивных волчьих ям и хитроумных лабиринтов до высококачественных фальшивок. Книга вроде бы та же самая, но с маленьким дефектом. И вот незадачливый кандидат в сверхчеловеки с вожделением произносит, как ему кажется, тайное имя Господа, а перед ним появляется Князь Тьмы со своими присными, которые выдирают крючьями душу из еще живого тела и волокут ее прямиком в ад. Или наоборот, надеется человек вызвать дьявола и получить из рук его власть над всем миром, а является огненный ангел и тюк его стрелой по темечку. Но у нашего мудреца книга была подлинная, без изъяна. Итак, он отсчитал седьмую страницу с конца…
– Но ведь это почти во всех изданиях будет «Откровение Святого Иоанна Богослова»! – вновь прервал его Василий Иванович.
– Действительно! – воскликнул Биркин, опять с радостью. – Очень хорошо! Апокалипсис – самый для такого случая подходящий текст. Первое, важнейшее слово послания было зашифровано в последней строке на этой странице. Так, странно, стих седьмой, – Биркин несколько опешил, но тут же воодушевился, – вот оно, дополнительное подтверждение правильности расчетов мудреца – вторая семерка! Читаем: и дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком.
– И племенем, – продолжил Василий Иванович.
– Нет, «и племенем» уже на другой странице. Собственно последняя строка – это «коленом и народом, и языком». Тут еще вот в чем загвоздка, – пояснил Биркин, – тексты древних, почти все, писались без огласовок, без гласных букв, зачастую без пробелов между