Резонанс. Лунные отражения. Юрий Полянский

      – Пиццу закажем?

      – Да.

      – Ладно, такой ответ меня устроит.

      – Вот только не надо сейчас нашего препода цитировать.

      – Не убедила.

      – Я серьёзно, завязывай.

      – А то что, Блайкова?

      – А вот что.

      Дана с теплым безразличием наблюдала за шутливой борьбой подруг, смотря на них через экран немного поднятого наверх телефона: нельзя просто так ходить за другим человеком, нужна иллюзия, что каждый живет своей жизнью.

      Посмотрев на подаренные два года назад часы с чёрным ремешком, девушка выдохнула и быстро пошла в обратную сторону, к станции МЦК.

      Часы служили напоминанием о временах мирной жизни, когда Дана могла со своими подругами так же шутить, смеяться и разговаривать ни о чем. И хотя это уже в прошлом, часы были ещё и символом того, что однажды их хозяйка обретёт покой в будущем, найдя себе место в этом новом для неё мире.

      – Ладно, хорош, а то вспотеем. А это второе правило, сразу за «не пей газировку перед интервью», – Олеся показала руками, уперев ладони перпендикулярно друг другу, знак «тайм-аута».

      – Да уж, а я всегда говорила, что в редакции не хватает душа, – усмехнулась Мия, и они обе засмеялись. Не из-за того, что это было смешно, а из-за прилива адреналина после дружеской перепалки.

      – В такие моменты понимаешь, что правильно выбрал направление, – всё ещё пытаясь восстановить нормальное дыхание, проговорила Олеся.

      – В смысле? – спросила Мия и попыталась причесать волосы.

      – На телевиденье нас бы давно уволили, а тут ходи как хочешь, – объяснила Олеся, стараясь вдыхать воздух через нос, чтобы потом не простыть. – Я-то уж знаю, о чём говорю. А ты слушай старших.

      – Старших или старых? – с выражением заинтересованности школьника-отличника риторически спросила Мия.

      – Ну иди сюда, сама напросилась, – засмеялась Олеся, не затевая при этом новую схватку.

      – Всё, всё, – примирительно сказала Мия, иронически добавив. – А то ещё спину потянешь, или сердечко прихватит.

      – Да у нас разница в год, что ты вообще несёшь?! – улыбаясь, взглянула на подругу Олеся.

      – Вот именно, целый год! – ответила Мия и медленно закивала словно учёный, который только что объяснил прописную истину.

      Олеся уже ничего не стала отвечать: она радовалась тому, что Мия и думать забыла о своём плохом сне. Сама живя с родителями всё это время, она уважала стремление напарницы к взрослой самостоятельности: «А всё-таки молодец ты, Мия. Я бы так не смогла. Хотя нет, вру. Смогла бы, но, если б я жила одна, то спалила бы свою квартиру в первый же день. Но вообще-то это может случиться и в твоём случае. Ладно, прорвёшься, я уверена».