Валютная лихорадка. Василий Боярков
о задержании хотя бы одного Миши Мишина. Прокурор, заслуженный работник своей профессии: Корнилов Василий Иванович – не старый еще, но уже подающий к этому предпосылки, великовозрастный человек, переваливший уже пятидесятилетний порог; высокий, стройный, всегда подтянутый, без вредных привычек: именно про таких говорят: «он старой закалки». Во всем его виде чувствовалась уверенность, и было очень странно, если бы вдруг оказалось, что подобный человек пошел бы на сделку со своей чистой совестью. Он всегда старался придерживаться «Буквы закона» и неотступно следовал ей, вменяя человеку в вину только преступные деяния, на основании собранных доказательств.
Вот и теперь, прочитав то, что имелось у Самодовольного – без указания в материалах того, что ввезенные в Россию доллары были как-то задекларированы – прокурорский работник недовольно нахмурился. Конечно же, по документам проходила точно такая же версия, как и у Мэдсона: «что деньги у Когана были российскими, и он просто везде возил их с собой. О камере слежения прокурору, естественно же, не докладывалось. В общем изо всех собранных документов следовало только то, что Юрген прибыл в аэропорт с чемоданом, под завязку набитым американскими долларами, с которым никак не мог расстаться из-за находившейся там огромной денежной суммы. Далее он обнаружил в своих руках «чемоданчик», но уже не с асигнациями, а с различными мужскими аксессуарами.
Как оказалось, Мишин был не так уж глуп, чтобы положить в свой огромный кейс предметы, могущие каким-либо образом указать на него отпечатками пальцев, потожировыми следами, либо какими-другими вещами, могущими быть распознанными современной оргтехникой. В таких случаях, он обычно заполнял свои подменные объекты, только новыми вещами, чтобы идентифицировать по ним человека было бы не возможно. На руках в момент операции у него были одеты плотно прилегающие телесного цвета тонкие резиновые перчатки.
В общем, когда на стол прокурора легли экспертизы, согласно которых следовало, что на чемодане, изъятом у Когана, нет никаких других следов, кроме как его и незадачливого охранника, а все доказательства, указывающие на совершение преступления – это было только заявление Юргена, что у него пропала точно такая же сумма, и его же предположение, что Мэдсон – авантюрист мелкой руки, и у него просто не может быть такой суммы денег, тот не на шутку разгневался и, чуть ли не в морду, заехал протоколами Самодовольному, возвращая их на доработку:
– И с этой херней, Юрик, ты ко мне идешь, чтобы произвести задержание человека, да еще и иностранного гражданина? Да, знаешь ли ты, что уже завтра в суде его выпустят, а против нас накатают такую большую «телегу», от которой мы год не отпишемся. А еще и в Америку не раз придется доехать, извиняясь за неправомерные действия, предпринятые по отношению к их самому, что ни наесть, законопослушному гражданину.
– Но здесь точная кража, – настаивал следователь, – думать даже не стоит. Просто складно «поют». Адвоката заранее нанял, хотя я думаю больше,